Морф

Нет, если поразмыслить здраво, Хаэлли все-таки сбежал — причем сбежал от хранителей Крипты. Но эльф, с которым довелось побеседовать каких-нибудь пол часа назад, не принадлежал к их числу, он был просто благородным эльфом, а верховный Хранитель привык все возникающие проблемы решать сам и никогда не стал бы распространяться о своих делах в кругу высокорожденных. Но кто тогда? Кто?!! И за что?

Хаэлли спиной оперся о древесный ствол, сложил руки на груди и закрыл глаза. Близился рассвет. С полянки доносилось хриплое бормотание «человека-луковицы». Хаэлли нащупал под рубашкой талисман, подаренный Ирбис Валле. И что на него нашло тогда? С чего он решил, что бедная маленькая магичка подослана к нему как шпион? Глупо все это было, ах, как глупо. Напугал девчонку почти до обморока своими угрозами… А потом она подарила ему талисман. Хаэлли внезапно ощутил странные, непривычные спазмы в горле, стиснул зубы до ломоты в висках. Ирбис Валле, н-да. А теперь вот нет ее.

Впрочем, как и многих, многих…

***

Поутру «путеводная нить» Хаэлли повел себя в высшей степени странно. Сперва он долго сидел перед дымящим костром, нахохлившись как больной ворон, пил травяные отвары и грыз сухие хлебные корки, но при этом почему-то все время озирался по сторонам, как будто почувствовал присутствие охотника. Затем, покончив со скудной трапезой, развернул карту и старательно изучал ее, водя пальцем по изрядно потертым нитям дорог — но все равно при этом то и дело вскидывался, оглядывался и вообще, выглядел куда более растерянно, чем во время бегства от королевских гончих. Хаэлли насторожился: похоже было на то, что, во-первых, авашири все-таки ощутил чужое присутствие, а во-вторых — испугался самого себя, ведь такое растерянное лицо бывает у человека только тогда, когда он не знают, что делать с самим собой.

Авашири легко закинул на плечо тощую дорожную сумку и двинулся вперед. Хаэлли — следом. И вышли они, как и следовало догадаться, к небольшому поселку. «Луковица», побери его Бездна, решил вернуться к своим.

Что оставалось Хаэлли? Вторую путеводную нить он отпустил добровольно. Теперь ему оставалось не упустить эту. Терпения эльфу было не занимать, и он, затаившись у окраины деревни, стал ждать.

Глава 9. Замок некроманта и его обитатели

…Нежданно-негаданно выяснилось преимущество умертвий перед живыми. Вернее, об этом, казалось, знали всегда, но вот испробовать на собственной шкуре, да еще находясь при этом в здравом уме, мало кому доводилось.

Умертвия не знают усталости. И поэтому Роф молча шел вперед, всем видом показывая, что далеко не в первый (и не в последний) раз идет к замку Арниса Штойца. Топал, зараза этакая, медленно, но не останавливаясь. Мне же ничего не оставалось, как рысить следом. И так три дня и три ночи куда-то на север от последнего лагеря Виаро.

И вот к рассвету четвертого дня мы оставили позади лесную чащу, ельники, такие густые, что меж стволов приходилось продираться боком, шумную летнюю грозу, пролившуюся на нас ледяным дождем. Мы вынырнули из леса прямо на пустынный тракт, пересекли его, утопая по щиколотку в жидкой глине вперемешку с навозом (здесь тоже прошел дождик). Роф безошибочно угадал, где начинается нужная тропа, и дальше нам пришлось шагать в гору, снова продираясь сквозь молодую еловую поросль. А потом зелень осталась позади. Мы уперлись в серую стену, сложенную, видимо, из тех камней, которые добывались непосредственно из этой же горы. Тропинка шла прямо под стеной, Роф устремился по ней как лошадь, почуявшая кормушку. Я задержалась, задрав голову, рассматривая кладку, а заодно прикидывая — сколько ж мертвяков надо было согнать, чтобы выстроить такое. Потом я побежала догонять Рофа; мы обходили замковую стену и, вероятно, приближались к воротам. Поблизости от замка ужасного некроманта не встретилось ни единой живой души. Зомби, правда, тоже не попадалось: все здесь было тихо и как будто мертво.

Честно говоря, в те, последние минуты нашего путешествия, мне уже не грезился Великий лес. Единственное, о чем я мечтала — это о куске хлеба, который мог бы меня согреть. Горячая ванна казалась несбыточным чудом. Хотя — охр, я ведь забыла спросить, можно ли мне купаться, с моими-то зашитыми, но не зарастающими ранами.

Странным я стала существом с подачи Шерхема Айлана Виаро. Магия, которую он зашил в мою грудь, непонятным образом остановила кровотечение, как будто кровоток изменил русло. Но в том, что раны не заживали, я уже убедилась: иной раз даже ощущала, как трутся друг о дружку части разрубленных внутренностей.

Наконец Роф остановился перед дубовыми воротами. Я только моргнула: нестарое еще дерево было так изрыто оспинами-шрамами, что не приходилось сомневаться: этот замок выдержал не одну осаду. Зомби как стал, так и замер изваянием. Никто нам не торопился отворять. Пошарив взглядом по окрестностям, я высмотрела обросший мхом камень-валун и забралась на него.