Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Со временем образовательная составляющая деятельности “высших школ” античности росла, ученые - сотрудники Мусея - все чаще брались за преподавательскую деятельность, в нем появились даже постоянные лекторы по различным дисциплинам. Однако набор “студентов” совершался не на основе экзаменов и вообще не носил регулярного характера. Мусей развивался исходно из организации типа религиозного братства или сообщества философов. Основателям школ - Платону и Эпикуру - приносились жертвы, в их честь устраивались празднества. Образование поначалу строилось как эзотерическое, учитель личным образом общался с учениками, год за годом отбирал среди них наиболее способных, отсеивая остальных; эти остальные уходили в “обычную жизнь”, становились врачами и юристами - но это был не результат работы такого учреждения, а его “отбросы”, “двоечники”. Лучшие ученики, отобранные Учителем, занимались с ним 20, 30, а то и 40 лет, чтобы стать “совершенными людьми”. В связи с таким характером обучения и речи не могло быть о “конкурсе”, регулярном отборе, “праве” на обучения в таких учреждениях. Вспомним, и преподавание в этих учреждениях Древнего мира строилось на очень личной основе - это были беседы учителя с учениками, часто во время дружеских пирушек. Университеты Средних веков и Нового времени имеют прежде всего образовательную функцию и выпускают полезных обществу специалистов; “университеты” Древнего мира не были образовательными учреждениями по преимуществу и выпускали специалистов в качестве побочных отходов своей деятельности. Можно сказать короче: наши университеты выпускают специалистов, а в древнем мире они выпускали людей.

Именно личный по преимуществу характер античного образования и безличный, организационно-специализированный - в Новое время, и препятствует объединению этих явлений под общим названием “университетов” или “высшего образования”. Само образование было иным в Древней Греции, и учебные заведения времен Империи еще в значительной степени унаследовали черты этого древнего образования. В самом деле, зачем так заорганизованы наши университеты, зачем все эти бесчисленные программы и планы, спускаемые “сверху”? Затем, что по окончании университета специалист получает диплом о высшем образовании, который является документом о квалификации и в соответствии с которым специалиста берут на работу. Диплом есть свидетельство о профессионализме. В Греции и Риме дипломов не было, документов о квалификации либо не выдавали, либо они играли совсем другую роль - престижную, а не организационную. Человек, окончивший Мусей, никуда “на работу” не “устраивался”. Если он хотел быть врачом или юристом, он становился учеником одного из практикующих в этом деле людей, и со временем мог обучиться и даже унаследовать его практику, однако к образованию это непосредственного отношения не имело. Инженеры, моряки, врачи, землемеры учились своему делу так же, как за тысячу лет до того и тысячу лет после - знания передавались “от отца к сыну”, от мастера к ученику. В Мусее и Академии учились, чтобы образовать душу, а не для того, чтобы занять достойное место в обществе. Школа для греков и еще в значительной степени для римлян представляла собой маленький кружок друзей и почитателей, объединившийся вокруг Учителя, собранный его авторитетом. Такая школа по своим импульсам ближе к “научным школам” нового времени, к тому, что называется “незримым колледжем”: за то, что человек ХХ в. участвует в кружке, объединенном авторитетом какого-либо профессора, работу ему не предоставляют, и хотя таким путем приобретается истинное, а не формальное образование, всерьез “университетом” научную школу не называют. То есть Мусей или Академия были не университетом, по своему смыслу эти явления следует сопоставлять скорее с семинаром Нильса Бора в Копенгагене.