Морфология сознания. Том 2

Рассматривая фи л эмбриогенез человеческого мозга, необходимо остановиться на глобальных изменениях развития, наличие которых весьма дискуссионно. Речь идёт о трансформации начальных стадий морфогенеза, которое было названо А.Н. Северцовым архаллаксисом (Северцов, 1939). Суть этого механизма достаточно проста. На ранних стадиях развития происходит закладка множества органов, имеющих метамерное строение. Под этим подразумевается большое количество повторяющихся и однотипно устроенных сегментов тела. Примером могут быть сомиты — сегментарные закладки будущей мускулатуры. Десятки одинаковых сомитов расположены парами вдоль спинного мозга. В развитии они представляют собой временное образование, которое быстро разрушается, а клетки сомитов начинают формировать осевые структуры тела. Очень важным наблюдением было доказательство существования у взрослого животного равенства числа позвонков, рёбер и мускульных сегментов количеству закладок сомитов. Следовательно, из каждого сомита образуется много сложных морфологических структур, что делает невозможным увеличение их числа на поздних стадиях развития. Основываясь на этих данных, А.Н. Северцов предположил, что появление новых сомитов может осуществляться только на ранних стадиях, и назвал это явление архаллаксисом.

Эти рассуждения крайне трудно применить к нервной системе. В центральной нервной системе повторяющимися структурами можно считать временно существующие ромбомеры заднего мозга и сегменты спинного мозга. Поскольку изменчивость этих образований крайне низка, говорить о существенной роли архаллаксиса в развитии головного и спинного мозга не приходится. Наоборот, любые мало-мальски заметные изменения раннего развития головного мозга обычно приводят к катастрофическим изменениям и гибели зародыша (Савельев, 2007). Это связано с тем, что небольшое изменение морфогенеза мозга часто приводит к очень длинной цепочке опосредованных отклонений дифференцировки. В конечном счёте нарушаются механизмы развития мозга, утрачиваются базовые функции или согласованный контроль за поведением. В таком случае плоды и новорождённые оказываются нежизнеспособными или обладают множественными врождёнными патологиями. Иначе говоря, прямой перенос принципов архаллаксиса на морфологическое развитие головного мозга крайне сомнителен. Появление или элиминация большого числа нейронов невозможны по морфофункциональным причинам. Исчезновение целых систем управления организмом животного всегда губительно, а неожиданное появление крупных нейрональных комплексов необратимо нарушает нормальное функционирование мозга. По этой причине морфологический архаллаксис трудно рассматривать среди причин эволюции структурной базы сознания человека.

Совершенно иная ситуация складывается после рождения человека, когда появление новых нейронов носит следовой характер, а созревание сознания обусловлено индивидуальным морфогенезом. В этом случае архаллаксис как механизм вызревания особенностей личного эмбриогенеза становится базой поведения. Речь пойдёт о самых ранних этапах развития мозга после рождения, когда происходит активный морфогенез связей нейронов и становление основных физиологических функций. Вполне понятно, что любое раннее изменение функций мозга крайне опасно для жизни ребёнка. При этом первичные пулы и паттерны нервных связей очень быстро изменяются, что не позволяет переводить в долговременную память большинство гипотетических навыков младенцев. Собственно говоря, по тем же причинам мы почти ничего не помним из раннего детства. Если предложенные А.Н. Северцовым первичные и значимые перестройки развития органа для мозга неприемлемы, то попробуем немного передвинуть действие архаллаксиса на более поздний период созревания нервных связей.

В этом случае социальную среду формирования мозга после рождения можно рассматривать как причину индивидуального поведенческого архаллаксиса. Вместо привычного для эволюционной морфологии преобразования органов накапливаются необычные социальные инстинкты, которые закрепляются в структуре связей дифференцирующихся нейронов. Если такие изменения происходят с раннего детства и продолжаются долго, то формируется очень надёжный и плохо перестраиваемый субстрат из системы межнейронных связей. В огромной сети постоянных связей на всю жизнь закреплены социальные инстинкты, которые лежат в основе любого поведения человека.