Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русская сказка

Это, таким образом, врожденное влечение. Часто рассказывается, что такой вор идет в ученики к мастеру своего дела, но всегда сразу же превосходит его в мастерстве. Учитель, например, лезет на дерево, чтобы показать, как из-под сороки украсть яйца так, чтобы она этого не заметила. Ученик лезет за ним, и пока старший ворует яйца, ученик срезает подметки с его сапог или даже снимает с него штаны так искусно, что тот ничего не замечает. Учитель признает себя побежденным. Состязание с учителем составляет как бы вводный эпизод. В сказках этого типа вор обычно уводит лошадей или волов, даже целое стадо быков или других животных.

Иногда такие проделки совершаются на пари. В одной из таких сказок (Аф. 390) мужики гонят гурт. Вор снимает с себя один сапог и бросает его на дороге. Гуртовщики видят сапог и говорят: «Эх, жаль, что один! Кабы, говорят, пара таких сапогов, надел бы их и стал паном». Они не берут сапога и гонят скотину дальше. Вор забегает вперед и подбрасывает другой сапог. Погонщики возвращаются за первым, а вор тем временем угоняет быков.

Мы не будем приводить всех разновидностей этих сказок. Они довольно разнообразны. Разнообразны также способы, какими вор избегает поимки и обманывает своих преследователей. В этой части такие сказки перекликаются со сказками о шутах, о которых речь будет ниже.

Состязание между ворами может стать предметом не только вводного эпизода, но и целого повествования анекдотического характера.

Сказки о разбойниках. Выше мы видели, что сказки о ловких ворах не восходят к реальной действительности в том смысле, что в них не изображаются уголовные преступники, занимающиеся кражами. Это сказки, а не детективные романы, не рассказы из действительной жизни, хотя в них и отразились многие бытовые подробности. То же можно сказать о тех сказках, в которых главными действующими лицами выведены разбойники. Разбойники эти также не возводимы к явлению разбоя, представляющего собой одно из социальных бедствий в Древней Руси и позже. Эта форма разбоя отражена в песнях, а не в сказках, сказочные же разбойники ничего общего с ней не имеют. Они живут в лесах в больших домах, живут братствами. Они выведены как похитители женщин, с которыми поступают очень жестоко.

В указателе Аарне – Андреева – Томпсона сказки о разбойниках и ворах объединены в одну группу (типы 950–973). Это необоснованно. Ловкий вор – это герой, окруженный ореолом, это мститель за социальную несправедливость, разбойники же – это страшные люди, совершающие чудовищные злодеяния, за которые их постигает заслуженная кара. Рассказы о них привлекательны именно атмосферой таинственности и ужаса. Спасается от разбойников смелая и умная девушка, которая преодолевает страх, не только спасает себя, но и разоблачает разбойников. Эти сказки были особенно популярны среди женщин.

Одна из них обработана Пушкиным и озаглавлена им «Жених». Почему-то она никогда не фигурирует в числе «сказок» Пушкина, хотя явно к ним относится.

‹Жених-разбойник. Девушка заблудилась в лесу. Она обнаруживает в лесу большой дом и прячется в нем. Она подсматривает, как разбойники затаскивают девушку и убивают ее. Рубят руку. Кольцо закатывается в угол, где спряталась девушка.

Атаман сватается к девушке, она показывает кольцо.

Пушкин написал свою балладу по Гримму.›

В русском фольклоре эта сказка имеет следующую форму (тип 955, Аф. 344). В афанасьевском белорусском варианте к царской дочери сватаются 12 женихов. В других вариантах героиня – не царская, а купеческая или крестьянская дочь. Женихи просят, чтобы девушка пришла навестить их. Они живут во дворце в лесу. Девушка богато наряжается и идет. Во дворце никого нет, в хоромах она видит бочки с кровью, отрубленные руки, ноги, головы, видит туловище. Она прячется под скамейку. Отсюда она видит, как являются разбойники: они приводят с собой девушку, кладут ее на плаху и разрубают ее. Они хотят снять с пальца кольцо, но не могут это сделать и отрубают палец. Он отлетает под скамейку, где сидит девушка. Разбойники из-за темноты не хотят лезть под скамейку. Утром девушка убегает домой. Через несколько дней разбойники приезжают ее навестить и обедают в ее доме. Все происшедшее с ней она рассказывает под видом сна, а под конец вынимает отрубленный палец с кольцом. Разбойников ловят и казнят.

Сказка эта никак не объясняется русским бытом какой бы то ни было эпохи. Тем не менее она отражает историческую действительность, только более ранней эпохи – эпохи родового строя.

‹Пересказать из «Исторических корней».›

Эта сказка не представляет собой чистой фантазии. Она отражает доисторическую реальность, ритуальный каннибализм и разрубание как форму временной смерти. Сюжет представляет собой отражение обрядовой действительности. Воскресения разрубленных уже нет, и тем самым разрубание человеческих тел представлено как преступление. В легендах же типа «Неудачное врачевание» разрубание приводит к омоложению старых или к выздоровлению больных и тем оно приписывается не разбойникам, а Христу или святым и представлено как чудо.