Морфы: отец и сын (СИ)

У каждого из нас есть своя точка отсчёта, которая может изменить жизнь. Из неё мы чертим новую линию и по новой строим жизнь, если хотим. Хотел ли я? Но в тоже время помирать не было смысла. Если бы там кто-то меня ждал, то возможно и стоило зайти за край, но Миле я там был не нужен. Она ещё здесь отказался от семьи. Цветик была вместе с матерью. Допустим, вот решусь я помереть и что дальше? Ничего. Меня это не устраивало.

Два дня пролетели быстро. Я то спал, то чего-то бормотал. Иногда открывал глаза и видео кого-то из персонала. Часто это была Олива с маниакальным блеском в глазах, которая то и дело чем-то меня колола и записывала результаты. Однажды, она пришла с двумя мужчинами.

— Забирайте его на каталку, — бодро заявила она.

— Зачем? — борясь с безразличием, спросил я.

— Хочу проверить одну теорию, — ответила она, не вдаваясь в подробности, а вовсю руководя мужчинами. Её решительный взгляд вызвал опасения, срывая пелену безразличия к окружающему миру. Я попытался возразить. Хотел сказать, что дойду сам, забывая, что ноги не слушаются. Меня никто не слушал. Они довольно грубо закинули меня на каталку и повезли в коридор. Я себя чувствовал беспомощным бревном, которое потеряло способность сопротивляться. И это бревно зачем-то закинули в воду. Большая деревянная кадка была наполнена холодной водой, которая пробирала до костей и вызвала с моей стороны ругань.

— Как водичка? — довольно спросила Олива.

— Что это за издевательства? — выныривая из воды, спросил я.

— Говорят, что вода способствует лучшему заживлению ран у фитоморфов. Вот и хочу проверить насколько эта теория верна.

— Она отчасти верная. Земля и вода на нас хорошо влияют, — ответил я. — Но это не значит, что нужно меня в холодную воду закидывать!

— Почему? — Олива подошла к краю кадки и облокотилась на её край. После этого положила голову на руки. В глазах был интерес, а на губах скользила улыбка.

— Потому что холодно.

— Холод хорошо прочищает голову, — ответила она. — Как? Прочищает?

— Прочищает и хочется ругаться, — пробормотал я.

— Ругань — это первый признак жизни. Уже хорошо, — довольно сказала она, растягивая слова.

— У тебя всё хорошо, — ответил я, садясь в ванне.

— Кроме моментов, когда притворяется больным и создаёт себе проблемы, — усмехнулась она. — У тебя прошла нога. Ты здоров, но из-за заморочек в голове создаёшь себе болезнь.

— Это такой способ сказать, что я здоров и мне пора перестать занимать койку? — спросил я, наблюдая за ней.

— Я не могу сказать, что ты здоров, но ты и не болен, — ответила она. И опять её ладонь коснулась моего лба. — Температура спадает.

— Олива, а тяжело с железной рукой?

— Нет. Она почти полностью заменяет обычную руку. Да и когда выбора нет, то приходится приспосабливаться к тому, что есть.

—У вас есть какие-то критерии красоты, в связи с этими железками? К примеру, красивее тот, у кого больше или меньше железа?

— Я тут ничего не могу тебе сказать, потому что мой взгляд предвзятый. Я смотрю на железо, как на необходимость, которое поддерживает организм и продлевает нам жизнь. Мода же довольно переменчива. Некоторые любят кода железа много, другие когда его почти нет. Это зависит от вкусов.

— Понятно, что от вкусов, но в своей массе?

— У женщин чтоб было меньше, а у мужчин, чтоб было больше. Хотя я этого не понимаю. Это же как мериться цветом волос или веснушками. Глупо ставить во главу угла то, что дано природой.

— Но наличие железа в организме — это не связано с природой.

— Связанно отчасти. Если иммунитет сильный, то он больше борется с заразой. Отсюда меньше железных частей. Есть любители, которые добавляют себе железа, чтоб быть сильнее и выносливее. Но это уже отдельные личности, которых меньшинство, — ответила она. — А к чему такой интерес?

— Профессиональный, — ответил я.

— Это хорошо. Интерес лучше, чем бред в кровати. Но я тебе сразу скажу, что к тебе работать не пойду. Мне и на своём месте хорошо, — сказала она, поднимаясь. Я только усмехнулся. В этот момент холодный водопад обрушился на мою голову.

— Сдурела?

— Всё нормально. Под контролем, — рассмеялась она.

— Можно было и предупредить!

— Шоковая терапия — это хороший эффект стресса. А тебе стресса не хватает.

— С таким лечением ты меня на тот свет отправишь!

— А тебе не всё ли равно? — спросила она. Мы встретились взглядом. За всеми этими показательными улыбками и пустыми разговорами скрывалось что-то большее, но вряд ли я это смог бы когда-то разгадать, да и не нужно мне это было.

— Не помню момента, когда мы с тобой перешли на «ты», — перевёл я тему разговора.

— Когда я разгадала твой хитрый план, — ответила она.

— Какой?

— Поставить жирную точку без продолжения. Я видела слишком много таких точек в своей жизни, чтоб позволять тебе пополнять список тех, кто отказывался продлевать линии. Если такая аналогия тебе более понятна, то пусть будет она. Но не мы выбираем продлевать линии, строить ли новые схемы в нашей жизни. Не нам решать, когда ставить точки.