Обеспокоенная угрозой нехватки угля, общественность была настроена против угольных баронов и раздражена их высокомерием. Морган, хозяин антрацита, публично снял с себя ответственность, в то время как его сатрапы метали в забастовщиков громы и молнии и, игнорируя общественное мнение, клеймили «тиранию монополистических объединений рабочих». «По-христиански настроенные люди», которые создали монополистические объединения капитала посредством экономической силы и финансового контроля, противились объединению рабочих в профсоюзы для защиты собственных прав. Профсоюз предлагал обеспечить арбитраж, общественное мнение одобрило это предложение, но угольные бароны от него отказались. Давление на Моргана с целью склонить его к арбитражу не принесло никаких результатов. Раздраженная таким отказом выступить в роли арбитра, организация бизнесменов угледобывающих регионов обратилась к президенту Теодору Рузвельту с просьбой организовать арбитраж: «Разве Дж. Пирпонт Морган стоит выше народа? Разве он сильнее правительства?.. Морган наложил на нас запрет, который может привести к всеобщему краху, к нищете, бунту и кровопролитию… Мы апеллируем от короля трестов к президенту всего народа».
Забастовка продолжалась уже шесть месяцев, в стране стала ощущаться нехватка угля, бедняки в городах страдали, но угольные бароны все еще отказывались от арбитража. В ответ на призыв губернатора и генерального прокурора Пенсильвании Морган сказал по существу следующее: «Скажите горнякам, чтобы они вернулись к работе. Тогда, и только тогда мы готовы говорить об уступках».
Чувствуя настроение общественности и развивая свою кампанию приобщения магнатов промышленности и финансов к процедуре более цивилизованного ведения дел, президент Рузвельт вмешался сам, настаивая на арбитраже. Забастовщики согласились, а магнаты, по словам Рузвельта, «надменно» уклонились, считая, что «общественность не имеет никаких прав решать такие вопросы». Возмутившись, Рузвельт подготовил планы по военному захвату шахт. Государственный секретарь Элиху Рут тайно встретился с Морганом в клубе Лиги союза в Нью-Йорке, а потом ночью на яхте Моргана «Корсар». Рут рассказал о решении Рузвельта провести арбитраж под угрозой правительственной операции на шахтах. Морган был загнан в угол, и хозяин антрацита появился в Белом доме, чтобы проинформировать президента о том, что угольные операторы согласны на арбитраж.
В этой драме было много и от комедии. На встрече в Белом доме Роберт Бейкон и другие представители угольных интересов Моргана «пришли в ярость», когда Рузвельт предложил ввести в состав арбитража представителей от профсоюза рабочих. Их сопротивление становилось «все более и более истеричным», но Рузвельт настаивал. Вместе с тем они понимали, что срыв соглашения может привести к социальной войне. Тогда Рузвельт пошел на компромисс.
«Когда приходится выслушивать абсурдные возражения, — сказал он, — мне так и хочется принять абсурдное решение. Поэтому я с радостью назначу моего профсоюзного деятеля участвовать в арбитраже в качестве „выдающегося социолога“».
Наступило «огромное облегчение», а когда Моргана проинформировали об этом по телефону, он «с готовностью» ратифицировал этот компромисс. Дж. Пирпонт Морган уступил под этим натиском, но все же удержал власть в своих руках.
Глава 20. Международные финансы и империализм
— Как мне попасть в дом? — повторила Алиса громче.
— А стоит ли туда попадать? — спросил Лягушонок. — Вот в чем вопрос.
Может быть, так оно и было, но Алисе это совсем не понравилось.
Эмиссии облигаций, бунт Брайана, морганизация железных дорог и борьба одного класса против другого — все это были аспекты одного и того же движения: трансформации экономической и политической жизни через концентрацию промышленности и централизацию финансового контроля. Это привело к накоплению огромных инвестиционных капиталов, которые в Соединенных Штатах использовались для развития континента, в то время как в индустриально развитых странах Европы капиталы прорвались через национальные границы для покорения новых рынков.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное