Морганы. Династия крупнейших олигархов

Реорганизация, консолидация и морганизация железных дорог решили проблемы финансов и прибыли, но не социальную проблему их контроля. Трудности сохранились. Морганизированные железные дороги нарушали постановления комиссии по торговле между штатами. Несмотря на закон, тайные тарифы и скидки продолжали действовать на благо промышленных объединений против их конкурентов. «Дискриминационные льготы предоставляются главным образом крупным грузоотправителям, — сообщала комиссия по делам промышленности правительству. — Последствия штрафов, наложенных в соответствии с законом о торговле между штатами, еще больше способствуют предоставлению льгот лишь небольшому числу грузоотправителей, поскольку таким образом проще сохранять секретность… Дискриминация на железных дорогах укрепляет тресты и объединения». Консолидация повысила эффективность и экономичность работы, но также усилила давление со стороны железных дорог. «Как никогда в истории американских железных дорог, — сделала вывод комиссия, — в настоящее время существует насущная необходимость эффективного, разумного и строгого надзора со стороны общественности за условиями и ходом транспортных перевозок». Но морганизированные железные дороги противились такому контролю и вели активную борьбу против правительства. В этом и заключался решающий аспект централизации промышленности и финансов.

Железнодорожная империя дома Морганов охватывала и угольную промышленность. Пять железных дорог с помощью подконтрольных компаний владели основным количеством месторождений антрацитного угля и контролировали две трети его добычи. Четыре из этих дорог входили в систему Моргана, а одна принадлежала Вандербилту (Вандербилты также владели большим количеством акций дорог Моргана). Железные дороги давили независимых предпринимателей, устанавливая слишком высокие тарифы на перевозки либо заставляя их навсегда отказываться от услуг других железных дорог. Независимые предприниматели отплатили им, добившись введения в конституцию штата Пенсильвания положения, запрещавшего железным дорогам владеть или оперировать угольными шахтами. Но это положение можно было легко обойти юридическим путем, создавая подконтрольные компании, которые пользовались более низкими тарифами, чем независимые. Закон о торговле между штатами запретил такие соглашения и сговоры среди угольных железных дорог, но никаких изменений не последовало, если не считать ряда расследований и поправок в законы. Медленно, но неминуемо независимые предприниматели были смяты.

К 1898 году осталось лишь незначительное число независимых предпринимателей. Среди них оказались Симпсон и Уоткинс, влиятельные сторонники предполагаемой железной дороги, способной конкурировать с угольными линиями и предоставлять пониженные тарифы. Это была двухсторонняя угроза как системе Моргана, так и «Нью-Йорк сентрал», как железным дорогам, так и производителям угля. Возникла необходимость предпринять решительные меры, и «Дж. П. Морган и К°» выкупила «Симпсон и Уоткинс» за пять миллионов долларов, а их акции отошли под контроль «Гаранти траст компани».

Продажа «Симпсон и Уоткинс» означала временный отказ от предполагаемого строительства новой железной дороги. Но этот вопрос вновь подняла «Пенсильвания коул компани», еще один независимый предприниматель. «Эри», которая занималась перевозками пенсильванского угля, обратилась к Моргану, который начал скупать акции «Пенсильвания коул» для обретения контрольного пакета. Преодолев значительные трудности и заплатив высокие цены (в среднем цена составила пятьсот пятьдесят два доллара), Морган преуспел и передал эти акции «Эри». Это приобретение рассматривалось как «смертельный удар», который «полностью расстроил планы» независимых предпринимателей, желающих конкурировать против «крупных объединений». После этого удара большинство независимых производителей угля было уничтожено, как конкурирующие предприятия. «Дж. П. Морган и К°» получила от «Эри» большую комиссию в размере пяти миллионов долларов. Выплаченная «Эри» цена считалась «избыточной и самой высокой, когда-либо уплаченной за подобную собственность». Но не с точки зрения контроля за производством угля.

Полное и почти диктаторское могущество Дж. Пирпонта Моргана в угольной промышленности четко проявилось во время крупных забастовок горняков в 1900 и 1902 годах.