Морганы. Династия крупнейших олигархов

Если разделить конструктивные и хищнические аспекты больших состояний, то хищнические аспекты поголовно доминируют. Богачи экспроприировали общественную собственность, правительственные отчеты пестрят судебными делами о мошенничестве и воровстве. Они разворовывали естественные ресурсы страны хищнически и расточительно. Они продавали испорченные продукты людям и солдатам во время испано-американской войны. Они захватывали места, где богатства, произведенные другими людьми, можно перехватить и накопить. Удачно сложившиеся обстоятельства зачастую означали богатство. Выращивая урожай на своих наследственных акрах, фермеры внезапно богатели (по воле провидения, как учат в воскресной школе) из-за роста населения в городах либо открыв залежи нефти или минералов. Спекулянты грабили корпорации, манипулировали рынком акций, устраивали «нехватку» зерна и т. д. Богачи крушили конкурентов, угнетали рабочих и жонглировали законами. Бизнесмены выманивали миллионы у правительства, а политики шантажировали бизнесменов. В крупных городах «общность интересов» зла, криминала и политики преобразилась во многие уважаемые состояния (по крайней мере, один из них «стал аристократом», купив замок в Британии). Если на чем-то можно было сделать деньги, они их делали. А теперь они наслаждались ими! Корнелиус Вандербилт оставил большую часть своих денег Уильяму, но другие дети пригрозили ему судом. Уильям Г. Вандербилт пошел на компромисс и лично отдал по пятьсот тысяч долларов каждой из своих сестер. Тогда муж одной из них сказал Вандербилту: «Уильям, по ценам на час закрытия сегодняшнего рынка в этих облигациях недостает ста пятидесяти долларов до пятисот тысяч».

Ехидно усмехаясь, Вандербилт выписал ему чек на недостающую сумму. Тогда муж другой сестры сказал: «Между прочим, если вы решили дать другим сестрам чуть больше, будьте добры позаботиться о том, чтобы и мы на этом не потеряли».

Большинство богатых людей были «большими шишками», так как за их состояниями стояли значительные экономические силы.

«Я с трудом могу вспомнить случаи, когда я сталкивался с примерами успешного бизнеса. Суть всего — погоня за деньгами, — сказал однажды Чарльз Фрэнсис Адамс. — Я знал и знаю достаточно хорошо многих „успешных“ людей, „больших“ в финансовом смысле людей, хорошо известных в последней половине прошлого века. Менее интересных людей трудно себе представить. Ни одного из них, кого я когда-либо знал, я не хотел бы снова встретить в этом или ином мире. Никто из них не связан в моем представлении с идеей юмора, мысли или совершенства. Полностью поглощенные погоней за деньгами и торговлей, они в своей массе непривлекательны и неинтересны».

Непривлекательные, да, хотя некоторые из пиратов были весьма любопытными личностями. Неинтересные? Не совсем, поскольку они внесли свой вклад в создание новой экономической системы, представлявшей собой еще один виток цивилизации. К тому же скептицизм Адамса основывался на духе старой аграрно-торговой аристократии, потонувшей в пучине индустриализации. Но были ли сами основатели аристократии Адамса «такими уж совершенными людьми с юмором и мыслями»? Происхождение любой аристократии неприглядно и пронизано хищническими интересами. Европейская аристократия возникла из феодального бандитизма.

Теперь аристократией стали деньги. Но денег было так много и так много новых миллионеров, что старые миллионеры не принимали их в социальном плане. Аристократии нравится чувствовать себя исключительной, хотя это не так, и новые аристократы всегда покоряют или поглощают старых. Укрепилось мнение, что денег еще недостаточно, и есть большая разница в том, были ли эти деньги получены по наследству или заработаны уже сейчас. Теперь помимо денег им потребовались другие отличия (и титулы стали покупать за деньги).

Некоторые начали приобретать знатных предков, что не так сложно. Другие покупали титулы для своих дочерей (некоторые отказывались от своего гражданства, чтобы быть причисленными к европейской аристократии). Аристократические браки превратились в футбольную игру за кубок социального престижа.

Госпожа Уильям Астор, оградившись высоким социальным забором, управляла элитой «четырехсот» под попечительством Уорда Макаллистера, который сначала вилял хвостом перед денежной аристократией, а потом публично высмеивал их женщин.