Моргни – и умрёшь

Руби посмотрела на свое отражение в хромированном автомате с салфетками и кивнула:

– Похоже, что да.

Эллиот постучал себя пальцем по голове и пояснил:

– Я увидел Бага, лежащего у дверей, и подумал про себя: «Должно быть, Руби где-то здесь».

– Да ты прямо маленький Шерлок Холмс, – фыркнула Руби.

Эллиот уселся за стол рядом с Клэнси.

– И как поживает фруктовый младенец?

– Что? – не поняла Руби.

– Он имеет в виду Лимона, – объяснил Клэнси.

Под Лимоном, конечно же, подразумевался Арчи Лимон, годовалый сын Нильса и Элейн Лимонов, живших по соседству с Редфортами. Этому ребенку очень повезло остаться в живых. Если бы Руби не решила взять его с собой в качестве «реквизита» на хеллоуинское шествие, Арчи Лимон крепко спал бы в своей кроватке и торнадо, обрушившийся в тот вечер на Твинфорд, несомненно, унес бы его, когда пронесся над домом Лимонов и разрушил комнату Арчи. Однако Арчи выжил, и его родители были безмерно благодарны Руби за это. По сути, это становилось проблемой.

– Должно быть, это круто, – заметил Эллиот.

– Нет, – ответила Руби.

– Быть героиней не круто? – изумился он.

– Я не героиня, – отрезала Руби.

– Ты спасла этому ребенку жизнь, – напомнил Эллиот.

– Я взяла с собой этого ребенка, потому что мне было нужно, чтобы он изобразил на карнавале Младенца Ужаса. Он был мне нужен, потому что я хотела, чтобы мы выиграли. Если бы мы выиграли, то получили бы денежный приз. Это не героизм, это действие в собственных интересах.

– Но ты все равно спасла ему жизнь, – не сдавался Эллиот.

– Просто повезло, – отмахнулась Руби. – Если бы все обернулось иначе и торнадо обрушился бы на шествие, то я была бы во всем виновата и Лимоны ненавидели бы меня до конца вечности.

– Жизнь переменчива, – философски обронил Клэнси.

– Люди переменчивы, – поправила его Руби.

– И все равно это круто, его родители считают тебя героиней, даже если ты не героиня… в полном смысле, я имею в виду.

– Это ужасный геморрой, – вздохнула Руби. – Элейн все время названивает мне, спрашивает, как я поживаю. И все время что-нибудь мне подсовывает.

– Что-нибудь тебе подсовывает? – Эллиот широко раскрыл глаза. – Ты хочешь сказать – дарит подарки и все такое?

– Да, – подтвердила Руби.

– О небо, – произнес Эллиот. – Я был бы рад такому.

– Рад? Правда? – фыркнула Руби. – У меня теперь есть целая стопка жутко уродливых свитеров, можешь выбирать из них любой: розовый, фиолетовый, с котятами…

– Так она дарит тебе свитера? Почему именно свитера? – спросил Клэнси.

– Ее сестра владеет каким-то вязальным бизнесом, полагаю, его следовало назвать «Руки-крюки», – объяснила Руби.

– Это грустно, – согласился Эллиот.

– Понимаешь, смысл не в том, что именно она мне дарит – я вообще не хочу, чтобы она что-либо мне дарила.

Звякнул колокольчик над дверью кафе, и в зал вошла Маус Хакстейбл.

– Ты вернулась! – воскликнула она.

Руби кивнула:

– Да, мне все об этом говорят.

– Ну, тебя некоторое время не было, и все скучали, это я могу сказать точно, – отозвалась Маус. – Миссис Дриско постоянно ворчала насчет твоего отсутствия.

– С чего бы это? – удивилась Руби. – Я думала, она будет счастлива не видеть меня как можно дольше.

– Думаю, ей не хватает перепалок с тобой, – предположила Маус.

– И как шли дела в школе после моего отъезда? – Руби зевнула.

– Ну, поскольку было доказано, что это не ты пыталась навредить Дел, то поднялась целая кампания по поиску виноватых.

– Вряд ли это можно назвать «кампанией по поиску виноватых», – возразила Маус. – Все равно смысла в этом особого не было.

– Да, – согласился Клэнси, – да и в целом это было неправильно.

– Кто бы говорил! – хмыкнул Эллиот. – А кто вчера сказал, что…

Маус прервала его:

– Видишь ли, Эллиот, дело в том, что Руби доказала свою невиновность, и поэтому все решили, что это дело рук кого-то извне, то есть не ученика нашей школы. – Она покачала головой и посмотрела на Руби. – Полагаю, кто-то тебя ненавидит от всей души.

– Ставлю на Дакоту Лайм, – заявил Эллиот.

– Не будь так уж в этом уверен, – ответила Руби, которая точно знала, что Дакота тут ни при чем. – Будь осторожен, выдвигая обвинения против людей, какими бы неприятными эти люди ни были.

На самом деле выставить вредительницей в глазах всей школы пыталась мстительная Лорелея фон Лейден, мастерица маскировки. Дакота Лайм была просто тщеславной истеричкой.

Клэнси посмотрел на часы.

– Ой, мне пора идти. Мне нужно еще купить целую кучу сиропа от кашля для моих сестер, иначе я так и буду до скончания времен слышать сплошное «кхе-кхе-кхе». – Он натянул куртку. – То, о чем мы не договорили, Руб… обсудим сразу же при встрече, ладно?

Он внимательно взглянул на нее, и она кивнула:

– Ладно.

Руби просидела в кафе еще полчаса, прежде чем уйти. Но возвращаться домой ей пока не хотелось, поэтому она свернула за угол, на Грин-стрит, и пошла влево, по направлению к Главной улице, пока не добралась до букинистического магазина Рэя Пенни.