Моряки Гора

Хотя, тот факт, что рабыни оказались на берегу не мог не приветствоваться нашими людьми, и мог неплохо послужить пани, смягчив некоторые подозрения среди наёмников, мне кажется ясным, что с точки зрения пани высадка рабынь была не больше, чем выгрузкой товара, не отличающегося от любых других форм товара.

То, что Альциною не оставили на корабле, несмотря на её ценность в Аре, меня порадовало. Это предполагало, что эта ценность могла бы быть неизвестна пани или, что более вероятно, учитывая интерес, проявленный к ней Серемидием, пани, по-видимому, не испытывали потребности в экономических ресурсах, по крайней мере, такого вида. Они купили её в Брундизиуме, как не больше, чем одну из рабынь. К тому же, в чём ценность монеты, если она не может быть потрачена?

В любом случае, я стоял на берегу, и был очень доволен, что Альциноя тоже была здесь, и, очевидно, в течение, по крайней мере, некоторого времени мне будет легко её отслеживать.

На её левом запястье красовался стальной браслет караванной цепи.

Когда-то она была высокой Леди Флавией из Ара, фавориткой самой Убары. Теперь, не далее чем в пяти ярдах от меня, почти ничем не выделяющаяся среди других товаров, она была не больше, чем одетой в тунику, босой, прикованной за запястье к каравану рабыней, привезённой на самый Конец Мира.

Меня это не могло не радовать.

Разве не было бы здорово, ласкать её, пока её тело не покраснеет и не запульсирует, пока и её бёдра и ягодицы не задрожат, а она не начнёт умолять позволить ей послужить для моего удовольствия?

Я представил себе её, умоляющую и извивающуюся в моих руках, в беспомощных, судорожных, не поддающихся контролю муках рабыни.

Это могло бы быть приятно.

Но потом я напомнил себе, что она для меня не представляет никакого интереса, разве что финансовый, если получится доставить её в Ар. Однако в жизни есть вещи поинтересней золота, скажем, девушка, рабыня у твоих ног, и в твоих цепях.

Наконец, последний десяток был присоединён к каравану. Прозвучал крик, подкреплённый щелчком плети и все девушки в караване сделали шаг левой ногой.

Их проинструктировали идти как рабыни, опустив головы, не глядя по сторонам и, конечно, храня молчание.

Женщины любят поговорить, и делают они это выразительно и красиво. Слышать их — настоящее удовольствие. Это — восхитительная часть их жизни.

Удивительно ли, то огромное впечатление, которое производит на них их неволя из-за того, что эта радость не может быть осуществлена без явного или неявного разрешения свободного человека? Какая огромная разница между не подвергаемыми сомнению прерогативами свободной женщины, могущей говорить если, когда и как ей вздумается, и беспомощностью рабыни, которая не имеет права говорить без разрешения, и может быть заставлена замолчать одним словом или жестом.

Конечно, характер женщины сильно изменяется после того, как в один прекрасный момент на её шее сомкнётся рабский ошейник.

На причале стояло множество мужчин, и караван рабынь должен был пройти между ними. И, как это часто бывает, посыпались замечания, комментарии, свист, одобрительные звуки и всё такое.

Иногда такой караван, в такой ситуации, при таком показе товара лицом, называют «пир ошейника», как если бы его содержимое было бы чем-то, что мужчины могли схватить и насладиться, как угощением на пиру.

Караван, что интересно, сопровождали подростки пани из числа простолюдинов с хлыстами в руках. Насколько мне известно, подобное часто практикуется среди краснокожих Прерий, а именно, что взрослых белых женщин передают на попечение мальчишек. Тем самым, пася их как животных, которыми они собственно и являются, им преподают, что они ниже даже детей своих хозяев.

Когда Альциноя проходила мимо меня, я тихонько шепнул ей:

— Нагрей свои бёдра, шлюха.

Она испуганно дёрнулась на цепи, но головы не подняла, лишь прошептала в ответ:

— Да, мой Господин.

Это, конечно, было ошибкой с её стороны. Она была захвачена врасплох. Она ответила не задумываясь. За такую ошибку девушка могла бы быть наказана. Я не был её владельцем. Она была рабыней корабля. Я смотрел ей вслед, пока она не сошла с причала и не ступила на вьющуюся вверх тропу. Конечно, обычно обращение «мой Господин» используется только по отношению к фактическому владельцу, тому мужчине, которому она принадлежит.