Морис Торез

У Мориса было с собой четыре монеты по сто су… Читая страницы «Сына народа», воспринимаешь историю его жизни не как рассказанную кем-то историю, а как нашу живую и горячую историю, израненную, но реальную, исполненную надежды и трудностей, в которой слышны отзвуки событий и времен. Сын горняка вырастает в департаменте Крез, он батрачит за восемнадцать франков в месяц на ферме, затем вместе со своим дедом водит по Сомме, в 70 километрах от фронта, баржу, носящую имя «Франция». Здесь-то он и узнает о событиях, происшедших в России. «Всякий раз, когда я, во время остановок нашей баржи, сходил на берег, я пытался завязать знакомство с местным активом социалистов». Если бы мы с вами шаг за шагом проследили за жизнью Тореза, если бы я пересказал вам год за годом его автобиографию, заключенную в книге «Сын народа», вам показалось бы, что речь идет не о делах минувших дней, а о нынешней истории, когда под словами «события, происшедшие в России», мы понимаем битву под Сталинградом, и мы снова унеслись бы мыслями к тем дням, когда мы делали все, чтобы присоединиться к людям, борющимся против правительства Виши, к людям, которых вопреки всем усилиям Петена, Пине и Шумана наполняло бодростью мужество русских…

Но чтобы хорошо понять и книгу «Сын народа» и нашу собственную историю, следует обратиться к взрослому Морису Торезу, руководителю и вождю Французской коммунистической партии, потому что история его сознательной жизни неотделима от великой истории разума, от уроков, которые он извлек из жизни и преподал всем нам с помощью ясных безыскусственных слов; уроки, содержащиеся в его теоретических высказываниях и практических делах, данное им новое глубокое толкование нации, единства народа и борьбы за мир, толкование, которое он без устали углублял, начиная с возникновения Французской коммунистической партии,— все это Торез излагал не как профессор, вещающий с кафедры, а как борец, неизменно связанный с жизнью,— на митингах и в тюрьме, на партийных съездах и в Палате депутатов, в подполье и на посту заместителя председателя совета министров.

* * *

Я не знаю, дорогие товарищи, каким путем вы пришли в коммунистическую партию; что касается меня, то, уважаемые дамы и господа, присоединившиеся к нам сегодня вечером, я хочу сказать вам, что меня привела в партию война против рифов. В памяти у меня тогда еще были слишком свежи картины гибели моих товарищей по окопам, павших возле Шмен-де-Дам в полной уверенности, что они умирают за право народов свободно распоряжаться своей судьбой, и поэтому несправедливая война, которую через семь лет после этого заставили французов вести против рифов, глубоко возмутила меня и перевернула всю мою жизнь. В то время я был еще очень далек от коммунистической партии, я подписал обращение против этой войны вместе с Анри Барбюсом. Два года, на протяжении которых я мог судить о позиции политических партий Франции, которые все, кроме одной, поддерживали колониальную экспедицию против народа, желавшего распоряжаться своей судьбой, два года упорных размышлений привели меня в коммунистическую партию, выступавшую против войны. Я говорю это в дни, когда ведется война во Вьетнаме, и полагаю, что многие так же предаются размышлению, так же разбираются в различном поведении партий и отличают непоколебимую твердость партии Мориса Тореза, неизменно выступающей против всякой несправедливой войны,— будь то война Муссолини против абиссинского народа, или война Гитлера против Франции, или, наконец, война, которая, к нашему стыду, велась под французским флагом в Марокко и в Индокитае, равно как и те карательные экспедиции и репрессии, жертвами которых становятся мальгаши, жители Туниса и Алжира, или французские рабочие. Для меня, как для интеллигента, а также для многих других интеллигентов партия Мориса Тореза — это прежде всего партия справедливости и братства, которая всякое преступление называет преступлением и никогда не становится сообщником преступника под тем предлогом, что этот преступник — француз.