Мормилай. Восстание проклятых

— Моё имя Александр Веленский. Но мне не понятно, зачем об этом спрашивать, если вы привели меня в пыточную камеру. Или инквизитор Матей Кнедлик собирался пытать неизвестного ему человека?

— В вашем положении паясничать – непозволительная роскошь, — рассеянно отозвался инквизитор, почесывая ногтем указательного пальца висок. — Но дабы выстроить мостик взаимопонимания между нами, я удовлетворю этот глупый вопрос. Я всегда спрашиваю имя человека у него самого. Представьте, многие оказываются не теми, за кого себя выдавали ранее. Вот вы не из таких людей?

— Определённо нет, — надменно ответил я, продолжая играть роль наглого аристократа.

Матей Кнедлик поморщился, будто раскусил несвежий орех. Его лицо изобразило презрение к мне и разочарование в услышанном. Встав, он прошёлся вдоль стены, рассматривая изуверские пыточные приспособления. Инквизитор что-то взял, но мне было не посмотреть, что именно, ремни крепко держали, не позволяя вертеть головой.

— Перестаньте со мной играть, — сказал он и вонзил мне под ноготь безымянного пальца левой руки иглу.

Я почувствовал боль, но учитывая природу того, кем теперь являлся, едва ли бы вздрогнул. Просто ощущение. Однако не следовало этого показывать. Я взвыл так, словно с меня заживо сдирали кожу, внутренне подавляя желание расхохотаться. Матей резким движением извлек иглу, поднося её к пламени свечи. Изучив капельки крови, он чему-то удовлетворенно кивнул, будто соглашаясь с невысказанным доводом, и сделал пометку в свитке.

— К какому виду нечисти вы причисляете себя, заблудший?

Я вздрогнул.

«Как он меня раскусил? Кровь? Ну, конечно же! Что теперь будет?».

— К какому виду чего? — прошептал я, делая вид, что ещё отхожу от боли.

Игла вонзилась под ноготь мизинца другой руки, пройдя едва не насквозь. Я отчетливо расслышал омерзительный хруст, и тотчас разразился очередным воплем. Было больно, но вполне терпимо.

«Жаль, что я не могу заплакать».

Тем временем, инквизитор снова изучал капли крови на кончике иглы, с интересом нагревая её от пламени свечи.

— Вопросы буду задавать только я, — сообщил он вновь, сверля меня полным превосходства и решимости взглядом. — К какому виду нечисти вы причисляете себя?

— Ни к какому не причисляю! Я человек!

— Сейчас, да, — согласился инквизитор, даже кивнув в подтверждение. — Или вы очень похожи на человека, чью личину и имя узурпировали.

В руках инквизитора появились резные четки из красного дерева с камнем похожим на рубин.

— Я приказываю тебе, назвать имя того, кто подчинил это тело, — громогласно объявил инквизитор и приложил камень к моему лбу.

Мне показалось, что рубин тёплый. От него действительно исходили волны необъяснимой природы силы, но она не причиняла вреда. Во всяком случае, я не ощущал ни боли, ни страха.

Матей Кнедлик по кошачьи наклонился, будто принюхиваясь. Схватив меня за лицо, инквизитор разжал пальцами веки, заглядывая в глаза так, будто ожидал увидеть там искомого нечистого духа.

— Ты хорошо прячешься, но я все равно тебя чую, дитя тьмы, — прошептал мужчина, с отвращением отдергивая руки.

Подойдя к стоящему неподалеку ведру с водой, инквизитор обмакнул кисти, брезгливо стряхивая капли. После Матей замер, изучая свои пальцы. Вернувшись к столу, инквизитор оставил очередные пометки в свитке. Посидев с минуту, погруженным в мрачные и таинственные размышления, он странно посмотрел на меня и проговорил:

— Я знаю, что ты не отпустишь этого доброго человека, сын тьмы. Но ты зря ликуешь. Я подбираю ключ для любого замка.

— Когда это мы перешли на ты? – осведомился я. – У меня влиятельная семья. Стоит моим близким узнать, что вы здесь вытворяете…

— Как мы заговорили, — хохотнул инквизитор, оживившись. — А какую именно семью ты имеешь ввиду, заблудший? Ту, что поклоняется Атраше и терзает праведников в преисподней?

— Инквизитор, вы бредите. Я не понимаю, о чём идёт речь.

Внезапно в дверь постучали. Матей раздосадовано оторвал взгляд от своей жертвы, прокричав:

— Ну, чего еще?

— Ваше святейшество, тут пришли… Это… К вам, — раздался неуверенный голос мордоворота близнеца.

— Я занят, — мрачно ответил Матей, не спуская с меня глаз.

— Ваше святейшество, тут… — мордоворот смолк, поскольку его перебил чей-то решительный и жесткий голос.

— Имперская инквизиция. Маркус Ава́лос, паладин ордена Карающей плети великой Эвт.

Инквизитор помрачнел лицом. Бросив на меня раздраженный взгляд, он, наконец, ответил:

— Почту за честь, если названный рыцарь Маркус присоединится к допросу подозреваемого.