Мормилай. Восстание проклятых

Я не хотел открывать глаза, силясь понять, что же именно в её образе стало иным. Шеи коснулись бритвенноострые когти, больше похожие на лезвия. По телу прокатилась волна дрожи. Её всё же удалось меня вывести из себя. Я открыл глаза, вновь встретив спокойный и холодный рубиновый взгляд в упор. Лицо женщины оказалось совсем близко. Я подался вперёд едва ли на дюйм, и наши губы соприкоснулись. По телу следом за дрожью, растеклась горячая, как кипяток волна вожделения. Она качнулась назад, словно дразня меня, но едва мавка отпрянула, я нагнал её, схватив за бёдра. Рубиновые глаза вспыхнули, одаривая меня кокетливым блеском. Из моего горла вырвался хриплый вздох. Я даже начал дышать, чего мог себе позволить и не делать вовсе. Глядя на неё мне хотелось одновременно невозможного и жить, и умереть. Руки неловко ощупывали изящное и послушное тело, наши губы вновь сплелись. Не помня себя, я избавлялся от одежды, не закрывая глаза более и на миг. Я хотел видеть всё, что будет дальше. Рубиновые глаза глядели в ответ, следя за мною. Мы словно недоверчивые, но связанные по рукам и ногам узники, тянулись друг другу и одновременно сторонились. Мавка попыталась оседлать меня, но я перехватил её и швырнул на кровать, тотчас прижав собой. Она ухмыльнулась, довольная собою и мной, а я отстранённо подумал, что не сам того пожелал, а ей опять удалось внушить то, что женщина хотела. Но в этой игре хотелось проигрывать, уступать, чтобы получить то, чего на самом деле так хочешь, и схватив её одной рукой за лицо, а другой за бедро, я нырнул в объятия похоти и страсти, позабыв обо всём на свете. Мавка оскалилась, словно дикая кошка, являя мне острые зубы, но я не отстранился, а наоборот скользнул лицом мимо, осыпая поцелуями ей шею. Она вздрогнула, выгибая спину и сладко задышала, вцепившись мне в волосы. Когда всё закончилось, мы долго лежали, глядя друг на друга, не говоря ничего.

— Мне нужен полицейский дознаватель Исаак Ковальский, — обронил я, нарушая тишину.

Глаза мавки на секунду потускнели. Я ощутил её грусть и разочарование. Женщина медленно убрала руку, которой ещё миг назад поглаживала меня по плечу.

— Причём здесь я? – спросила она низким и глубоким голосом.

— Ты знаешь город, как свои пять пальцев.

Мавка промолчала. Она больше не смотрела на меня, и это уязвляло сильнее невысказанной обиды. Женщина поднялась с постели, и сделав два шага замерла, стоя ко мне спиной. Я глядел на узкие плечи и талию, на роскошные широкие бёдра и тёмные чуть зеленоватые волосы, спадавшие до лопаток. По телу вновь пробежала дрожь, воспламеняющая сознание и мышцы. Я метнулся к ней, пытаясь сгрести, мечтая лишь об одном, снова оказаться в её объятиях, снова овладеть... Но едва не распорол горло. Навстречу поднялись бритвенноострые когти, тотчас натянувшие кожу на шее. Мавка надменно ухмыльнулась, а затем растворилась во тьме. Я чувствовал, как огонёк её души удаляется. Осталась лишь раскрытая дверь, поскрипывая проржавевшими петлями. Закрыв её, я опустился на постель и принялся ждать.

Минул день, а за ним ночь. Я не покидал комнаты и ждал, веря: она вернётся. Почти так и произошло. Однако вопреки моим ожиданиям, мавка не явилась сама вновь. Я ощутил зов, влекущий меня в определённое место. Это было похоже на шлейф, будто призрачная вуаль, скрывающая ведущую меня мавку, которая вот-вот растворится в воздухе. Проверив пистолет и перезарядив его, я отправился в путь, не раздумывая, стоит ли ей довериться. Она меня ещё не подводила.

Стояла ночь, улицы были пустынны, и лишь редкие прохожие спешили по домам. Я старался ни с кем не встречаться взглядом, пряча лицо. Мне отвечали тем же. От одних несло спиртным, другие пахли ремёслами, что задержали их допоздна вдали от тёплого очага. Порой, даже казалось, что я могу читать их мысли, и все они были о еде.

Алый росчерк силы мавки вёл меня всё дальше и дальше от убежища, пока наконец не застыл, словно печать на дверях невзрачного трёхэтажного дома. Я хотел было её поблагодарить, но погрузившись в грёзы внутренним зрением, не ощутил тепла и силы моей провожатой ни поблизости, ни где-то вдалеке. Она исполнила просьбу, даже вопреки обиде, но тотчас исчезла. В груди что-то кольнуло.

«Увидимся ли мы вновь? Странное чувство, противоречивое и лишнее. Это только чары водной нечисти и всё, не думай, действуй!».

Осмотревшись и убедившись в том, что улица пуста, я приблизился к двери и тихонько потянул на себя. Замок со скрежетом простонал в гробовой тишине, но открылся.

«Спасибо тебе, речная нимфа без имени».