Морок

Белые манжеты задрались и сверкнули на солнце золотые часы. Уверена, что не купленные на ближайшем развале, а дорогие настоящие швейцарские.

Заметив, как пристально я его изучаю, мужчина отложил работу и предложил мне:

— Хочешь перекусить, малыш?

Оно такое заботливое, это существо. Я сейчас расплачусь. «Малыш» в мои шестьдесят два ещё долго будет резать слух, но к хорошему привыкаешь быстро.

— Нет, — как-то не ласково получилось. — Мне бы поговорить с вами.

— Как будто и не любовница моя, — усмехнулся Морок, — называет по имени отчеству и на «вы». Витёк, что не так я сделал?

— Думаю, девушка вас уважает, как альфу, — усмехался Витя, расслаблено развалившийся на сидении водителя.

Альфа. Японский городовой! Он альфа! Вожак целой стаи. Их много… Ужас какой…

— Вот, — вздохнул Иван, — ещё и напугал.

Он знает, когда я боюсь, по запаху, как собака. Что же мне делать? Расслабиться для начала.

— Я поем, — натянула улыбку.

Морок открыл холодильник между сидений и достал мне тарелочку с холодным завтраком. Потянулся в мою сторону, расправил столик, как в салоне самолёта.

— Там внизу возьми кофе, тебе купили.

— Спасибо, я высмотрела в кармане на дверце штуку похожую на термос.

Яйцо под майонезом, зелёный горошек и варёный говяжий язык. Кофе и два шоколадных кексика. Я не сразу приступила к еде, вначале насладилась эстетикой.

Мы неслись на огромной скорости на юг, туда, где в городе-миллионнике у моего любовника бизнес. Он говорил по телефону почти беспрерывно, щёлкал длинными пальцами по клавиатуре. И я услышала завораживающие название «Голденскай». Это огромная корпорация разрабатывающая золотые рудники, имеющая десятки ювелирных заводов и сотни ювелирных магазинов по всей стране.

Я кушала очень медленно, стараясь понять это счастье, что стала любовницей такого оборотня или большое горе. И что-то мне подсказывало, что радоваться новой жизни рановато.

У меня было несколько вопросов. Когда мой завтрак закончился, и я убрала посуду обратно в ящик, присела полубоком, чтобы смотреть на Морока. Тот, заметив мою позу, отложил всё в сторону. Извлёк из очередного ящичка сигару и, нажав таинственную кнопку, закурил. Дым сразу уносило в бесшумную вытяжку.

— Не смотри на меня так, малыш, в этой машине сексом заниматься неудобно, — улыбнулся.

— Мы не предохранялись, я могу забеременеть, — я должна выяснить, что он от меня хочет. Я чувствую это, ему далеко не секс нужен. Быть суррогатной матерью, я не согласна.

— О! Ты об этом думаешь? — неподдельное удивление появилось на его аристократическом лице с правильными чертами. — Похвально, похвально. К сожалению, я всего одну Дамку встречал, которая смогла забеременеть в первый год жизни с оборотнем.

Я знала, что он оборотень, но из его уст это признание звучало зловеще.

— Кто такая Дамка? — тихо спросила я.

— Дамка, это женщина, способная родить оборотню потомство. И ты Дамка, поэтому ты юна и прекрасна.

— А та, которая сумела родить, с кем она?

Морок изменился в лице, сытое удовольствие слетело пеплом и уступило место суровой лютости. Он нахмурил брови, проявились морщины, и глаза карие зло блеснули золотом.

— Моя первая жена Александра. Она узнала, что я оборотень и сбежала от меня беременная, поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня. Саша родила дочь раньше срока. Лихо убил нашего ребёнка, и Александра повесилась. Я после такого обернулся зверем и бегал по лесу.

Он выпустил дым сигары, и я почувствовала приятный терпкий запах. Такая личная история многое может оправдать.

— Бегал, бегал по лесу, — продолжил Морок со звериным оскалом, — и наткнулся на вторую свою жену. Биолог, профессор, просто красавица. Роза Аркадьевна Соболевская. Трахала, всё, что торчит. Я её предупреждал, что измену не прощу. На пару дней уехал, она успела мне раз семь изменить. Витёк, что с женщиной не так было?

— Любвеобильная, Иван Фомич, — рассмеялся Витя, продолжая рулить.

— Зарезал я её, суку. И больше зверем не побежал от тоски, удивительно, — Морок затушил сигару, раскурочив её до состояния кисти.

Я села прямо и отвернулась. В окне пролетал лес, никаких населённых пунктов. Страшно. Очень страшно. Жить захотелось, как никогда.

— Поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня и когда мне изменяют. Малыш, ещё вопросы?

— Почему у тебя крест красный на морде? — выдала я, первое, что пришло на ум. Пока рассказывает, я соберусь с силами и спрошу про себя. Главное, что он мне предложение не сделал, и может, обойдется сексом в сорок раз.

Витя завыл и рассмеялся, а Морок наконец-то расслабился.

— Видал? — ухмыльнулся Иван. — Вот возраст женщины, это тебе не двадцать пустоголовых лет.

— Да, Иван Фомич, интересно даже.

Морок резко поймал меня за руку и силой подтащил ближе к себе.

— Красный крест рисует оборотень на морде, когда клятву даёт, — его пальцы проехались по моему лицу, он внимательно меня разглядывал, — я поклялся не причинить вреда самке оборотня, никогда. До недавнего времени самок-оборотней убивали, теперь всё иначе, но клятва моя навсегда, крест не стереть.