Морошка. В августе 42-го

– Ага, не дремлем, а в кустах сидим без дела и на пустую поляну зыркаем, – Фосфоров сквозь зубы сплюнул в густую траву. – А ещё знаешь, о чём подумал, пока глядел на эти дырки в земле глядел?

– Не томи, – Деницын уже не сопротивлялся напору Фосфорова. Игорь был очень рад, что нашёл слушателя, которому от него было деваться некуда.

– Я историю вспомнил, подруга рассказывала. Она сама с Кавказа и там ещё до нашей эры ради какой-то грузинской принцессы древний воин распахал поле огнедышащими быками и засеял его зубами дракона. Когда из тех зубов выросли воины, то бросились на героя, но он спасся тем, что бросил в гущу камень – воины не разобрались и перебили друг друга.

– Ты это к чему?

– К тому, что нас с немцами нарочно стравили! У нас половина улиц – не Роза Люксембург, так Маркс или Энгельс. Всё ведь немцы. Учителя!

– Ну, ты загнул. На нас ведь вероломно не Гегелем с Кантом напали. Мы, может, потому немцам и верили до последнего, что из их народа те же Цеткин и Либкнехт. Но воюем мы не с ними, мы со зверями воюем, которые наших немецких друзей и учителей расстреливали. Того же Эрнста Тельмана37 в застенках держат. В любой семье не без урода, а немецкий урод уж шибко мощный оказался.

– Ну, может, и так, что не стравили, но «третьи радующиеся» жар-то точно нашими руками загребают!

– Тут ты прав – давно пора им второй фронт открыть. Но «третьи» всё же сложа руки не сидят – англичанин с немцем в Африке борется, то есть через одно это у фашиста под Сталинградом было бы лишних десять танковых дивизий и бог знает, сколько самолётов! А американец японца в Тихом океане щемит помаленьку – у них там тоже не сахар. Не будь этого, так самурай весь Дальний Восток под себя бы подмял. А по поводу непаханого поля я тоже историю вспомнил, но только не грузинскую, а пермскую. Был, значит, такой богатырь и звали его Пеля…

– Э, погоди пока, потом доскажешь. Кажется, наши авиаторы идут.

VII.

С севера, со стороны тракта, шли двое. Один мужик был лет сорока, очень высокого ростом, широкий в плечах, с огненно-рыжей кудрявой шевелюрой, верлиокий и прокудливый – шёл, как будто на шарнирах, и прихрамывал на левую ногу. На плече нёс длинную жердь. Он активно жестикулировал, что-то эмоционально доказывая своему спутнику. Другой мужик был немногим старше первого, на плече нёс штыковую лопату и, напротив, был в железнодорожной фуражке и избитых штиблетах. Кураж товарища не находил в нём ответа.

Эти двое обошли всё поле против часовой стрелки, всматриваясь в лунки. В каждую рыжий великан опускал длинную жердь, а потом оба внимательно осматривали её конец. Обойдя порядочный периметр, остановились как раз рядом с засадой чекистов, так что было слышно каждое слово:

– … да как это ты говоришь, чтоб под корень всех вырезать? А чем тогда мы их лучше? Нет, если офицеров ихних, то – да. Их поголовно к забору! А солдат немецкий – человек подневольный, не по доброй воле он к нам сюда пришёл. Пригнали. Он такой же такой работяга, как и мы с тобою. Одно что говорит не по-нашему. Так что пусть на заводе поработает, пока всё не уляжется.

Мужик в железнодорожной фуражке как будто собрался что-то возразить, но рыжий не дал ему рта раскрыть:

– Понятно, что до стабилизаторов к реактивному М-1338 их не допустишь, но и не надо. Пусть лемехами для плугов занимаются, всякими полозьями для борон. Сельское хозяйство, – он остановился и широким жестом указал на окружающее их непаханое поле, – никто не отменял, а с лущильником39 ему будет трудновато нахимичить, даже если сильно захочет. Согласен?

Фуражка согласно кивнул.

– То-то же, – верлиокий верзила достал из очередной лунки жердь и радостно указал на мокрый на длину до полуметра конец. – Вот, гляди-ка, Кузьмич, я же говорил – колодец лучше там копать, где крапива понаросла. Мобыть, ладной воды-то и не будет, но на поливку всяко сгодится. Что, ковырнём для проверки?

Безразличный Кузьмич пожал плечами и с готовностью взял в руки лопату.

– Тогда бы разобраться лучше, откудова дорогу сюда вести – напрямки с тракта иль пролеском? – прокудливый встал во весь рост, чтоб оглядеться по сторонам и увидел идущих в его сторону чекистов.

Первым подошёл Степан, потому что был в форме, а Игорь в своём козырном обмундировании остался позади и как будто случайно отпахнул полу пиджака, демонстрируя плечевую кобуру.

– Здравствуйте, граждане. Приготовим документы. Вы кто такие? Что делаете здесь?

Верлиокий громила шагнул к Степану, почти нависнув над ним – он оказался выше чекиста ровно на голову. Второй перестал копать, но остался на том же месте, опёрся на лопату.

– Пропуск с завода подойдет? Пашпорта с собою нет.

– Давай, – Степан всмотрелся в бумагу с печатью и фотографией и не нашёл в ней изъяна. – Значит, Иван Попыванов?

– Точно так! Мы с этим вот, – он кивнул на товарища с лопатой, – с Кузьмичём, токаря´ с завода. Нашей бригаде отдел рабочего снабжения делянку под подсобное хозяйство выделил – мы и смотрим, где тут лучьщее колодец будет копать. В этом году перекопаем, а в следующем – засеем. Разве чесноку с этого года навтыкаем. Озимого, ага.