Морозный ветер атаки

– Герр Прайслер, мы с Гансом, кажется, видели дверь в подвал, когда спускались по задней лестнице! – выкрикнул знакомый голос.

Шубин остро пожалел, что не прирезал эту парочку.

– Мы точно не уверены, что это подвал, но дверь была заперта.

– Герр Прайслер, в левом крыле тоже есть запертые двери. Неизвестно что за ними, мы ломать не стали, – выкрикнул другой диверсант.

И лейтенант облегчённо выдохнул, хотя бы не будут концентрироваться на одной двери. Безумие продолжалось.

Другое событие отвлекло внимание диверсантов. Раздался испуганный крик и плечистый громила выбросил из того же проёма перепуганного Фрола. Молодой человек протяжно выл, шарил руками по полу, потом вскочил, спешно захромал к входной двери. Но дорогу ему заступил диверсант с автоматом на груди. Толкнул парня и тот снова растянулся на полу.

Народ оживился. Солдаты стали подтягиваться к пленнику.

– В келье его нашли, герр майор, – доложил солдат. – Под кроватью прятался. Сначала не заметили. Потом он сам вылез, в коридор выбежал. Мы его поймали, это было не трудно.

На несчастного Фрола было больно смотреть. Вся его «ненормальность» в такой ситуации вылезла наружу. Он пытался что-то сказать, но безнадёжно заикался. Лицо перекосилось, подёргивался глаз, конечности жили своей жизнью, отдельно от туловища и головы. Фрол передумал подниматься, перевернулся на бок, свернулся в позу зародыша.

Шубин не верил своим глазам, сердце сжалось. Не уследили за парнем. Но разве разведчики должны были за ним следить? Началась суматоха, Фрол перепугался, побежал в другую сторону, просто выпал из поля зрения, где-то блуждал, забрался под кровать.

Подошёл офицер, с любопытством уставился на парня.

– Встать! – приказал он на сносном русском.

Фрол втянул голову в плечи. Два здоровяка схватили его под локти, подняли на ноги. Парень умирал от страха – что взять с больного. В таком состоянии он даже не понимал, что происходит.

– Ты кто? – спросил майор.

Несчастный затрясся, изо всех сил пытаясь что-то сказать.

Солдаты усмехались, но инстинкт самосохранения работал. Они разошлись держа автоматы наготове. Фрол вдруг как-то сник, вроде успокоился и вдруг с ним что-то произошло. Он сжал кулак, завизжал фальцетом, попытался сделать шаг. Офицер поморщился и выстрелил в упор из «Вальтера». Фрол повалился как подкошенный, дёрнулся и застыл.

Сумасшедший русский, – процедил немец.

Пользуясь моментом, что в его сторону никто не смотрит, Шубин выскользнул из-за алтаря, добежал до проёма и ввалился внутрь. Сердце вырывалось из груди, мысли перескакивали с пятое на десятое. Из холла донёсся командный крик:

– Хольц – собирайте всех! Через пять минут выступаем. К чёрту этих русских! Надо быстро уходить.

Как ни крути майор принял разумное решение. Лучше отступить и принести в свой штаб ценные сведения, чем без всякой нужды гоняться за призраками. С одной стороны это было неплохо, появилась возможность избежать лишней опасности. Но с другой… Он проник в подвал, заперся, начал спускаться держась за стену.

– Товарищ лейтенант, это вы? – прозвучал знакомый шёпот.

Темнота подрагивала, испускала упругие волны.

– Это хорошо, что ты спрашиваешь, а не бьёшь сразу в челюсть, – похвалил Глеб.

– А кто ещё это может быть, товарищ лейтенант? – темнота прыснула. – Забрались как вор, без фонаря, сразу заперлись. Встревожены мы, товарищ лейтенант. Выстрелы слышали.

– Один выстрел, – поправил Шубин. – Офицер не удержался, но стрелял не в меня.

– Мы Фрола так и не нашли, товарищ лейтенант.

– Знаю, Карабаш. Немцы его нашли.

– Вот чёрт! А как мы Анне Михайловне скажем?

Загорелся фонарь, озарилось бледное лицо молодого разведчика. Выступил Асташкин из-за угла, ничем не краше.

– Сказать придётся, шила в мешке не утаишь. Ведите скорее, где тут ваше логово?

Электрический свет озарял замшелые стены. В склепе было сравнительно тепло, горели доски, дым уходил в трещину между плитами. Здесь собрались все кто не стоял в дозоре. Появление командира встретили одобрительным гулом. Занервничала Анна Михайловна, затряслись губы. Она не знала что делать. В подвале её сына точно не было. Екатерина Андреевна обняла её, зашептала успокаивающие слова. Анна Михайловна с надеждой уставилась на Шубина – может он что знает. А когда он мягко поведал о случившемся, нельзя не поведать, разрыдалась в полный голос. Упала на грудь Екатерине, стала биться в истерике. Потрясённая женщина машинально гладила её по спине, что-то бормотала.

Пал Палыч прилёг, он снова неважно себя чувствовал. Было опасение, что новость его подкосит окончательно. Он всё слышал, но продолжал лежать, шумно дышал, но на сердце пока не жаловался Саня Левашов шепнул Шубину на ухо. Разговорились тут, оказывается Фрол ему не сын, а пасынок. Лет пятнадцать назад перевёз к себе и соседнего села хорошую женщину, с ущербным отпрыском. Заботился о нём как о собственном сыне, не ударил ни разу.