Морпех-2

— Поглядим, сказано же, — туманно ответил старлей, следом за ним усаживаясь на водительское место. Захлопнул дверцу. Если сейчас это чудо германского автопрома не заведется с первого раза, придется туго — старший лейтенант буквально всем своим существом ощущал, как тают щедро отпущенные им судьбой минуты. Заводить с «кривого» стартера? Можно, конечно, вон он, под ногами валяется, уж эту-то хреновину ни с чем другим не перепутаешь, но тогда кому-то придется выбраться наружу. На что, опять же, потребуется время. Не столь уж и большое, но кто его знает, сколько им еще отмерено?

Но пока судьба все еще благоволила беглецам: «Опель-Блиц» завелся буквально со второго раза, глухо зафырчав семидесятисильным мотором. Разобравшись с педалями, Степан со скрежетом перекинул передачу, насколько возможно плавно трогаясь с места. Легонько покачиваясь на неровностях дороги, автомобиль покатил вперед. И продлилась сия идиллия аж целых секунд пять — взглянув в боковое окошко, морпех коротко выругался. К не успевшему набрать скорость грузовику бежали немцы. Трое. Насколько понимал Алексеев, первый был водилой этого трехтонного пепелаца, уж больно активно он размахивал руками и что-то орал. Нет, оно, в принципе, понятно: когда твою ласточку угоняют, еще не так раскричишься. Остальные двое, видимо, являлись шоферами легковых автомашин, из чувства цеховой солидарности всеми силами поддерживающих обиженного неведомыми злодеями камрада. Самым неприятным было то, что все трое оказались вооружены — впрочем, чему удивляться? Шофер такой же солдат, как и все. Не в машине ж ему штатный карабин оставлять, отправляясь на обед? Прифронтовой район, опять же, противник в считанных километрах.

Как выяснилось в следующую секунду, столь не вовремя появившихся владельцев авто заметил не только старлей. Из кузова гулко бухнул винтовочный выстрел, следом еще один, и в Вермахте стало двумя водятлами меньше. Третий автолюбитель намек угонщиков истолковал правильно, нырнув за угол штабной избы, потому предназначенная ему пуля лишь выбила из бревен фонтанчик щепы.

— «А нехило местных десантов стрелять учат», — автоматически отметил Степан, решительно вбивая в полик педаль газа. — «Из движущейся машины, навскидку сразу двоих завалить! Повезло мне с товарищами. Хотя поспешили пацаны слегонца, рановато шум подняли».

Грузовик достаточно резво рванул вперед, набирая скорость. За кормой хлопнул выстрел, еще один, но это уже не имело особого значения: минутой раньше, минутой позже… какая разница? Теперь их единственный козырь — скорость и еще раз скорость. Сейчас главное из Абрау-Дюрсо вырваться, добравшись до леса. А уж дальше — как кривая вывезет.

— Дорогу показывай, и не дури! — рявкнул Алексеев, вцепившись в руль. В левой руке он сжимал пистолет.

— Сейчас направо вертай, а на перекрестке — налево. Дальше уж прямо правь, другой дороги тут не имеется. Токмо солдаты на посту выстрелы, поди, слыхали, значит, настороже будут. Начнут стрелять — и амба. Токмо стеклушки под пулями брызнут.

— Поглядим, — зло скрипнул зубами Степан, сворачивая, куда было сказано. План поселка он помнил весьма приблизительно, но есаул — по-крайней мере, пока — похоже, не врал и не пытался его запутать. Да и сориентироваться удалось практически сразу: озеро осталось за спиной, а впереди поднимали свои пологие спины холмы, поросшие темным, с редкими пятнами снега лесом. Самое главное в какой-нибудь тупик не заехать — хотя, какие в не шибко большом винсовхозе тупики? Тут всех улиц-то — раз-два и обчелся…

Пару минут в кабине царило молчание, прерываемое лишь надрывным завыванием двигателя, затем казак все-таки не выдержал:

— Слушай, лейтенант, ну отпусти ты меня, а? Я ж почитай все, чего требовалось, сполнил! Даже и сбежать не пыталси!

— Врешь.

— Вру, — со вздохом согласился тот. — Дык, всего только разок и попробовал, там, в сенцах. Токмо товарищ твой меня сразу на мушку взял — куды уж тут рыпаться? Отпустишь? Али как?

Не отрываясь от дороги, Алексеев задумался. В принципе, лично он смерти предателя особо не жаждал, поскольку прекрасно понимал, что его ждет в недалеком будущем. Или смерть и безымянная могила в самом ближайшем времени, или выдача союзниками советскому командованию после окончания войны — с тем же, в принципе, результатом. Церемониться с предателями и коллаборационистами никто не собирался, приговоры выносились быстрые и справедливые.[4] Так что, какое уж там будущее? Даже не смешно. Вот, кстати… на первый взгляд мысль показалась откровенно глупой. А вот на второй? Отчего бы и не попробовать? Вряд ли выгорит, но и хуже уж точно не станет:

— Если поможешь через пост на выезде тихо-мирно проехать — так уж и быть, беги. Прыгай из кабины, вроде я не уследил — и ноги в руки. Стрелять не стану, обещаю. За остальных не ответчик, извини.

При этом Степан подумал, что вряд ли факт «побега» останется незамеченным парашютистами. А стреляют парни хорошо, отлично даже, в чем он недавно убедился. Так что шансов у есаула, скажем прямо, немного.