Морпех-2

— Это ты чего, серьезно?! — несмотря на им же самим озвученную просьбу, ошарашено пробормотал предатель. — Неужто взаправду отпустишь?

— Нет, блин, пошутить решил. Самое время. Ты лучше вот чего послушай: Новороссийск мы скоро возьмем, тут без вариантов. И дальше попрем. Сломали мы фрица, и под Москвой, и под Сталинградом сломали, и обратной дороги уже не будет! Так что врут вам немецкие хозяева, как пушечное мясо втемную используют. Не сдюжит немец, да и уже, собственно, не сдюжил. И земель этих вам уж точно не видать. Потому мой тебе совет — коль сегодня выживешь, говори со своими казачками, бейте немцев да к нашим… ну, к моим, в смысле, в полном составе и двигайте! Коль сдадитесь добровольно, пойдете в штрафники, кровью искупать. Так хоть какой-то шанс уцелеть останется.

Мрачно набычившись, есаул, с трудом сдерживаясь, прошипел сквозь зубы:

— За предложение спасибо, обязательно воспользуюсь. Вот только сказочки свои комиссарские оставь, душевно прошу, и не такое слыхивали! Сдаваться, скажешь тоже! Может, заодно могилку себе заранее вырыть да домовину выстругать?

— Мое дело предложить, — пожал плечами старший лейтенант, осознавая, что и на самом деле сморозил откровенную глупость. Кого он собрался вразумлять? Оголтелого фанатика, весь смысл существования которого все прошедшие после окончания Гражданской войны годы наполняла лютая ненависть к советской власти и влажные мечты о реванше? Действительно глупо: примерно то же самое, как доказывать махровому либерасту-русофобу из его времени что-то, касающееся советских времен в целом, и товарища Сталина — в частности…

Ну, он хотя бы попытался — наивно, понятно, но попытался.

— Дальше — прямо, — нейтральным голосом подвел итог короткому разговору «оберст-лейтенант». — Тама тот самый пост и расположен. Как шлагбаум увидишь, притормози, я с румынами побалакаю, глядишь и пропустят. Ежели все путем будет, ты саженей через сотню-другую скорость сбрось, дай соскочить — ну, как сам говорил, навроде не уследил, да и сбег я. Только имей в виду, в версте отсюда еще один пост стоит, германский, посерьезней, при пулемете. Ну, уговор?

— Хрен с тобой, — Степан уже заметил в конце узкой улочки выкрашенный красно-белыми полосами шлагбаум, возле которого топтались трое караульных, видимо, привлеченных стрельбой в поселке. — Попробуем. Сиди смирно, чего ерзаешь? Я могу и передумать.

«Плохо, что ребят никак не предупредишь», — подумал старлей, плавно притормаживая перед препятствием. — «Ладно, люди опытные, сориентируются, никакого другого варианта в любом случае не просматривается. Брезент они наверняка прорезать догадались, значит, наблюдают и общее представление об обстановке имеют. Лишь бы сразу стрелять не начали, когда я тормозить стану».

Как ни странно, но их все-таки пропустили. И боевые товарищи тоже не сплоховали, тихо отсидевшись в тентованном кузове. Высунувшийся из кабины есаул о чем-то коротко переговорил с подошедшим пехотинцем, после чего тот нехотя поднял шлагбаум, позволяя грузовику проехать. На его лице явственно читалось сомнение, однако спорить аж с целым подполковником, да еще и с немецкими знаками различия на шинели, он все-таки не посмел. Но Степана разглядывал с нескрываемым интересом — пришлось сделать вид, будто бы копается под приборной панелью — не хватало только, чтобы тот рассмотрел под низко надвинутой каской роскошный фингал на давненько уж небритом лице!

— И как прошло? — осведомился Степан, притапливая педаль газа и набирая скорость.

— Распорядился, чтобы немедля пропустили, мол, срочный груз везем. Насчет выстрелов отбрехался, что сбежал один из пленных, вот по нему и пуляют, — помолчав пару секунд, казак обреченно помотал головой. — Ох и подвел ты меня под монастырь, ох и подвел! Они ж меня в лицо знают! Теперича сразу понятно станет, что я с вами в сговоре!

— Придумаешь что-нибудь, — пожал плечами Алексеев. — Скажешь, заставили, ироды, пистолетом в бочину тыкали, штыком ребра щекотали, смертью лютой угрожали. А потом ты героически убег, обманув коварного супостата. Ну, или смотри — можешь с нами уходить.

— Да пошел ты, — тусклым голосом буркнул есаул, глядя перед собой.

— Было бы предложено, — старлей прибавил скорость. — Ты, кстати, где героически драпать-то собираешься?

— А вона как пост германский покажется, так и прыгну, — слегка воспрянул духом предатель, нетерпеливо ерзая на сиденье. — Нехай видят, как все произошло, все какие-никакие свидетели будут. Ты, как поближе подъедешь, скорость сбрось, навроде как для проверки документов останавливаешься, я и сбегу. А ты сразу по газам, да прорывайся, с ними никакого договору не выйдет. Только про пулемет помни, я предупреждал. Потому нету у вас шансов, германец — не румын, сразу стрелять начнет…