Морская дорога (ЛП)

— Я отплачу тебе своей поддержкой, — убеждает Эйнар. — Торбьёрн должен понять, что я — достойный жених. Не секрет, что он растратил своё состояние. Всем известно, каковы его расходы, а доходы с поместья не способны покрыть траты. А у меня есть земля и деньги, и я знаю, как распорядиться всем этим, как и мой отец. Торбьёрн вряд ли откажется. Лишь такой брачный договор, что предлагает человек вроде меня, может спасти его от разорения.

— Я не уверен, что Торбьёрн согласится на это. — Орм замолчал и нахмурился. — Может ты и прав. Я не скажу, что ты ошибаешься. В этом деле я на твоей стороне, как и в любом другом, но Торбьёрн — человек гордый.

— У него не больше поводов для гордости, чем у меня. О, да, — энергично добавляет Эйнар. — Ты подумал о моей родословной. Неужели род Торбьёрна лучше? Пусть мой дед был рабом, но ведь и его дед тоже. Но, по крайней мере, моя семья сделала все возможное, чтобы разбогатеть.

— Но ты едва ли видел девушку.

— Я видел её, и этого достаточно. Я знаю, чего хочу, Орм, и не боюсь брать это. Мне уже пора жениться. Если хочешь добра своей приёмной дочери, поговори с Торбьёрном насчёт меня. Разве ты не хочешь увидеть её женой богатого человека, способного дать ей всё, что захочет женщина? Ты ведь знаешь, что она будет со мной, как за каменной стеной, гораздо лучше, чем с отцом.

— Что же, я подумаю над этим, — всё, что говорит Орм, но ясно, что предложение его заинтересовало.

Полагаю, что Эйнар прельщал меня тем, что восхищался мной. Я помню, как мы ужинали тем вечером. Он сидел рядом с Ормом, и каждый раз, как я украдкой поглядывала на него, он смотрел на меня. Я старалась не глядеть на него слишком часто, и тем вечером была застенчива, как никогда раньше. Когда я двигалась вдоль стола, наливая молоко, я знала, какое впечатление оказывает на него моё тело. Когда я наполняла его чашу, Эйнар смотрел на мои волосы, его лицо оказалось так близко, будто он хотел прикоснуться к ним. Я была взволнована, моё сердце выпрыгивало из груди, будто я делала что-то опасное. Не думаю, что когда-либо ещё я чувствовала себя такой застенчиво, ни до, ни после этого случая.

Но вышло так, что опасность грозила не мне, а Орму. Эйнар уехал на следующий день, даже не заговорив со мной. Я уже не помню, что сказал мне Орм, но я понимала, к чему всё идёт. Не думаю, что Халльдис одобрила эту идею, возможно, она знала больше. Когда я попыталась заговорить с ней о молодом человеке, который посетил нас, она просто поджала губы и отвернулась.

Я думала, что увижу Эйнара на следующей неделе, на осеннем пиру моего отца, но его там не оказалось. Этот пир был еще более щедрым, чем обычно. Во всей округе некому было соперничать с моим отцом в гостеприимстве, и он старался превзойти самого себя. Результаты оказались впечатляющими, хотя я и не одобряла подобной расточительности, видимо, из-за нужды детских лет или предчувствия будущего голода. Торбьёрн поприветствовал меня теплее, чем обычно. Может быть, из-за моего нового наряда или янтарного ожерелья, или он начал строить собственные планы по поводу моего будущего. Определенно, он выглядел довольным мной и моими приёмными родителями.

Отец с Ормом сидели во главе стола, почти соприкасаясь головами. Вдруг Торбьёрн с криком вскочил на ноги. Я увидела, как отец занёс кулак, и подумала, что он хочет ударить Орма. Торбьёрн был более крупного телосложения, чем мой приёмный отец, но Орм даже не пошевелился. Моя приёмная мать растолкала людей на скамье и встала между мужчинами. Она схватила отца за руку, мне показалось, что он ударит Халльдис, но он лишь оттолкнул её. Гости закричали, призывая его успокоиться, а я пробивалась через людей, пока мой путь не преградил стол. Отец даже не взглянул на меня.

— Так значит, я нуждаюсь в деньгах? — проревел отец. Он приблизил лицо к Орму и кричал на него. Орм сохранял хорошо знакомое мне суровое выражение лица. — И я, нищий, должен радоваться, что меня спасёт сын раба? Так, значит, ты говоришь? И я должен быть счастлив отдать свою дочь за сына обычного коробейника? Ты что же, думаешь, я пал так низко? Да как ты смеешь предлагать мне это на моём пиру, и при этом ешь моё мясо и запиваешь моим элем? И ты осмелился, ты сам сказал, договариваться с простолюдином насчёт моей дочери? Я доверил её тебе. Она жила у тебя все эти годы, и ты решил этим отплатить мне за доверие?

— Я лишь с добрыми намерениями для вас обоих, — сказал Орм, не повышая голос.

Моя приёмная мать стояла между мужчинами, бросая взгляды то на одного, то на другого, словно хотела перехватить удар. Впервые в жизни я заметила, насколько она выше Орма, и мне пришло в голову, что рядом они смотрятся довольно нелепо. Я никогда не замечала этого, пока они оба не столкнулись с моим отцом, споря за моё будущее.