Морская сила(Гангутское сражение)

— Что поделаешь, — насупившись, отводил душу Апраксин в разговоре с Крюйсом, — не все в нашей воле. Хотя государь и гневается на меня, но совесть моя чиста.

Неторопливо прохаживались они вдоль пристани, где ошвартовались две новые шнявы, шесть скампавей. Поодаль, на стремнине, покачивались на якорях два недостроенных линейных корабля.

— Отъеду я в Таганрог, — продолжал Апрак­син, — там кораблики настропалю, к Азову подамся. Кубанские татары, не дай Бог, нахлынут. Впрочем, там комендант надежный, полтавский генерал Келин. Комплектуй кораблики и спускайся к морю.

Не ровен час, турки объявятся.

Две недели Крюйс с капитанами собирал экипажи из рекрутов. Разводили испуганных новобранцев по палубам, боцмана линьками загоняли их на ванты, заставляли карабкаться на салинги и марсы, разбе­гаться по реям. Тряслись руки, дрожали колени. Кто-то падал, зашибался. На якорях, в тихой заводи, кое-что получалось…

Пока держалась вешняя вода, Крюйс повел не­большой отряд к Азову. В июне на рейде Таганрога Апраксин с тоской осматривал суда.

—    Срам какой-то, — бурчал он, — с дюжиной та­ких корабликов только и обороняться от турок, отсто­ять завоеванное.

—    Не плошай, господин адмирал, — успокаивал Крюйс, — у нас в резерве лихие казаки на лодках. Дай мне побольше мушкетов.

Апраксин уехал в Азов, а Крюйс выслал в дозор две бригантины и десяток казацких лодок…

После полудня 2 июля разомлевшего от жары

Крюйса поднял с койки раскат пушечных сигналов с дозорной бригантины. На его палубе стоял прибыв­ший накануне Апраксин.

В гавань неслись казацкие гички, поодаль, не спе­ша, под веслами, с обвисшими парусами, втягивались бригантины. Вдали на взморье, лениво шевеля пару­сами, медленно, один за другим, выплывали турец­кие корабли.

— Тридцать два вымпела. — Апраксин протянул подзорную трубу Крюйсу. — Собрались-таки, окаян­ные, супротив нас. Полторы дюжины линейных ко­раблей и дюжина галер. — Апраксин окинул взгля­дом небосвод: голубая лазурь без единого облачка. — Авось Господь Бог поможет. Ветра покуда не предви­дится.

Две недели безветрия прошли относительно спо­койно. Турки явно не спешили, выжидали, но казаки не выдержали. Заметив как-то утром отбившуюся ту­рецкую фелюгу, бесшумно выскочили из засады в ка­мышах, захватили первую добычу.

Турецкий капудан-паша все же решил проверить русскую оборону. На рассвете его галеры подкрались к внешнему рейду Таганрога. Передвигались ощу­пью, фарватера турки не знали.

Но Апраксин давно наблюдал за каждым шагом неприятеля. Утром посвежело, наконец-то потянуло с верховьев Дона.

— Вызвать командиров, — распорядился Апрак­син.

Прямо на палубе, у трапа, начался короткий совет.

Спустя полчаса навстречу туркам, набирая ход, двинулся пятидесятипушечный корабль под коман­дой Крюйса и с ним три шнявы. Турецкие галеры не стали испытывать судьбу. Развернулись на обратный курс, удрали в море. Отошли к горизонту. Капудан-паша продолжал выжидать, осторожничал. Еще не известно, сколько вымпелов в Азове, — вдруг ударят с тыла. Пока же у него одна цель — попытаться задер­жать русских у Таганрога. Турецкая эскадра подошла ближе к берегу, с кораблей спускали шлюпки, готови­ли десант. Цепко следили за малейшими движениями противника сигнальные матросы, вахтенные офице­ры на русских кораблях. Апраксин предупреждал каждый маневр неприятеля, замаскировал на берегу войска,батареи.

Не успели турки ступить на берег, шквал картечи обрушился на них из укрытых кустарником пушек. Выскочила пехота с примкнутыми штыками, удари­ли лихие казаки.

Поспешили янычары на корабли, оставляя уби­тых. Эскадра турок ушла в море.

Апраксин наблюдал за их маневром, кивнул Крюйсу:

— Бери пять вымпелов и припугни турок. Токмо да­леко не суйся, но дай им знать нашу прежнюю хватку.

Турецкая эскадра, не ввязываясь в бой, ушла дале­ко за горизонт, и неделю турки не приближались к бе­регам.

Неожиданно ранним утром Апраксина разбудила пушечная стрельба. Выскочив на палубу, он нахму­рился. Издали, распустив паруса, приближалась ту­рецкая эскадра. Пушки палили беспрерывно, но ядра не вспенивали воду.

— Холостыми палят, — хмуро проговорил Апрак­син, — не к добру это.

Отделившись от эскадры, в гавань медленно, вы­кинув белый флаг, входила турецкая галера под вым­пелом капудан-паши.

Подобрав полы халата, ловко поднялся по трапу капудан-паша. Лоснившееся от загара лицо турецко­го флагмана сияло открытой улыбкой. Казалось, он спешит кинуться в объятия своего недавнего врага…

«С чего бы это?» — тревожно захолодело вдруг внутри у Апраксина.

— Мой достопочтенный адмирал, — после взаим­ных приветствий начал торопливо гость разговор через толмача. Он вынул сверток бумаги и протянул Апрак­сину. — Только что я получил фирман. Наш султан и ваш царь заключили мир. Война закончена без проли­тия крови. — С лица турка не сходила улыбка, но в гла­зах светилось затаенное торжество. Он вдруг поднял обе руки и обвел ими вокруг, кивнул на побережье, повер­нулся в сторону далекого Азова. — Теперь и навсегда все это принадлежит высокочтимому султану.