Морская сила(Гангутское сражение)

— Вновь попоминает он о морском пути вокруг Сибири до Амурского устья. Агличане, мол, да галан-цы ищут новых земель, хоть в том искании какая и трудность сыщется. Все для своих прибытков и по-всегодно того пробуют.

—    То дельно мой тезка советует, да не ко времени, не сей час, — вздохнул Апраксин.

—    Еще говаривает… — Петр листал тетрадь.

—    Толкует о чинах рефендаря да регента держав­ного. Смотреть бы им накрепко во всех губерниях зачинами воинскими и гражданскими, за жалованьем ихним, да оклады денежные где берут не по делу.

Петр сердито шмыгнул носом. Вскинулся серди­тым взглядом на Апраксина:

— Будто сам не знаю, воры всюду.

Апраксин поморщился. Недавно и он влип, послу­шался эту каналью, Меншикова…

Тогда за махинации с подрядами на хлеб царь взы­скал со светлейшего сполна. С тех же, кто был заме­шан в этом деле, Головкина, Ульяна Сенявина, Кики-на, тоже деньги взыскал, а Кикина лишил званий, ре­галий и выслал в Москву.

С Апраксиным состоялся особый, суровый разго­вор:

—    С коих пор имя свое позоришь? — спросил царь.

—    Сам не ведаю, государь, — в замешательстве краснел Апраксин. В последнее время он все чаще об­ращался к царю по титулу. — Каюсь в грехах своих, истинно не за корыстью, а токмо думалось, благое де­ло, — будто исповедовался Федор Матвеевич.

—    Сам вижу по розыску, ты ни полушки невзял. — Петр хорошо знал бескорыстную натуру свое­го «дядьки». — Помнишь, сказывал ты: «С кем пове­дешься, у того и наберешься». Поостерегся бы эту шельму, Данилыча, не к добру с ним якшаться. К морскому нашему делу прирос ты корнями, не ме­лочись. Нам с тобой еще немало забот, покуда на море обеими ногами не подопремся…

А сейчас Петр, словно угадывая мысли Апракси­на, опять заговорил о Салтыкове:

— Посудины его дорого казне обходятся. Едино судно шведы в полон взяли.

Генерал-адмирал знал, что на родных верфях суда вооружать вдвойне дороже.

— О высокой цене Салтыков и мне не раз доносил, отписывает о всем регулярно. Чаю, он блюдет интере­сы казны. А насчет кораблика, — Апраксин развел руками, — не обессудь, Салтыков здесь ни при чем. Его на том корабле не было. Шведы полонили его, но там англичан нанятых немало, а заботы опять жена Салтыкова, ответ-то ему держать.

Петр слушал молча, хмурился. Не всегда правда-матка в масть его настроению приходилась. Сердито отложил тетрадь. «Еще не в свое дело суется. Схотел домы каменные да мосты по всей державе строить. На любимый Санкт-Петербург который год камушки собираем со всех губерний. А все нехватка».

Перед уходом Апраксин отвлек царя от злых мыслей:

— Как со свадьбой-то Аникитки порешил? Петр осклабился, разразился гомерическим хо­хотом:

— Быть посему, беспременно. Отведем душу, по­веселимся на славу, Бахусу39 помолимся не един день.

Не раз бывал Апраксин соучастником пьяных оргий во «всепьянейшем синоде», где главенствовал «шутейнейший Ионикита». В прошлом году на вось­мом десятке лет Никита вдруг решил жениться на вдове капитана Стремоухова. Царь принял в этом де­ле живое участие, велелхправить шутовскую свадьбу с размахом.

Знал Апраксин, что на днях собирается отъехать во Францию сын Никиты, капитан-поручик Конон Зотов. Просил он слезно царя не устраивать посмешище над отцом-стариком, пожалеть их старинный род. Но Петр отмолчался и при отъезде Конона дал ему по­ручение:

— Францию ты ведаешь. Все прознай нынче про Адмиралтейство, где и как суда сооружают. Уставы ихние штудируй и заимей для привозу к нам. Другое дело. Матросов ихних вербуй на нашу службу. Там Иван Лефорт сим делом промышляет. Деньгу у Кура­кина будешь брать по векселям.

Петр интересовался французским флотом неспрос­та. Еще недавно Франция на равных господствовала в Средиземноморье с англичанами, ее эскадры, сопер­ничая с английскими, успешно действовали в водах новых колоний у берегов Америки. После Гангута по­слы морских держав, которых царь не баловал внима­нием, всячески искали повода встретиться и побесе­довать с ним накоротке.

Английскому послу Джорджу Мекензи вскоре та­кая возможность представилась. Английский престол обрел нового владельца. Скончалась королева Анна, и престол занял курфюрст Ганноверский Георг I. Рань­ше у Петра с ним сложились вполне дружелюбные от­ношения.

Но Англией на деле правил парламент. Об этом хо­рошо был осведомлен английский посол, беседуя с ца­рем. У него были свои интересы, поэтому он начал разговор издалека:

— Вашему величеству, вероятно, известно, что король Карл вернулся на родину.

Петр вдруг зевнул, прикрывая рот:

— Ну, так што с того? Брату Карлу наскучило у турок кушать чужой хлеб.

Мекензи натянуто улыбнулся:

— Я упомянул об этом потому, что он наверное за­хочет опять вступить в войну с вашим величеством на суше.

Петр хмыкнул:

— Ну, и што с того? Мало мы задали перцу ему в Полтаве, нынче от Гангута прогнали. Нам мир по­требен, а худого мира для себя не допустим… Нынче флот наш крепко на море стоит. Почнем разорять бе­рега шведские, посмотрим, как запоет брат Карл.

Слушая царя, Мекензи кисло улыбался.