Морская служба как форма мужской жизни

Командир лодки буркнул что-то, насчет худой кобылы, у которой некоторые мероприятия и процессы всегда не вовремя, поинтересовался насчет того, откуда растут руки у мотористов, позавчера собравших этот несчастный фланец, а также, насчет необходимого времени на устранение течи. Предчувствуя что-то, по интуиции опытного командира-подводника, скрепя свое сердце и протестующий разум, он все-таки принял решение на изменение безопасной глубины. Авось, обойдется! В дизельном отсеке закипела работа.

Но, как говорится, нарушение инструкции будит мирно дремлющее лихо. А вот оно уже делает все остальное руками нашего личного состава…, а так же с помощью «добрых» соседей.

Но на верху, конечно, никто не знал об этом, и торпедная атака прошла, как по учебнику. После залпа на ходовом мостике наступила напряженная тишина. Минеры ждали результатов – заинтересованные больше всех, и больше всех понимающие – что же там, на глубине, происходит! Акустики пытались услышать хоть что-то. Все вглядывались в горизонт, по пеленгу залпа. Вот-вот, где-то там у горизонта должны были всплыть честно отработавшие свою задачу практические торпеды.

И, действительно, через несколько таких непередаваемо-длинных минут, их ярко-алые «головы» показались над серо-зелеными волнами.

Тут же ожидающие этого момента наблюдатели, радостно звенящими голосами выдали на них пеленг, с соседнего корабля тоже сообщили, что видели всплывшие торпеды. Но… через короткое время они пропали из поля зрения, как бы мы не старались их разглядеть! Что за мистика?

Корабли на среднем ходу подходили к предполагаемой точке всплытия отработавших торпед. Вот они уже подошли почти вплотную, а ни одной торчащей из воды «красной головы» видно так и не было. Что за чудеса! На мостике находились и комдив, и дивизионный минер, и другие офицеры штаба, которые всматривались в волны вместе с сигнальщиками.

Дивизионный минер, грамотнейший и образованный офицер, обладавший фундаментальными знаниями своей специальности и острым природным умом, ревниво защищал корабельных торпедистов.

Высказывались разные версии и предположения, почему эти торпеды могли утонуть, но минер стоял на своем – торпеды – новенькие, вообще впервые используемые на этой торпедо-технической базе, с которой он сам их принимал. А уж он-то знал, как проверять и готовить оружие!

По розовым пятнам на лице и тону его голоса чувствовалось, что нешуточно задета его профессиональная честь!

Корабли КПУГа продолжали ходить галсами, «прочесывая» квадрат плотной гребенкой. И ничего! Однако, согласно полигонного времени, всплыла у заданной кромки полигона подводная лодка, наш учебный «противник». С ней была установлена связь, комдив покинул мостик и спустился в радиорубку. Через некоторое время он вновь появился на нем, застегивая свое видавшее виды меховое командирское пальто, зло плюясь сквозь свою роскошную бороду, и ругаясь на чем свет стоит.

– Подводники что-то слышали, но ничего не знают – так можно было перевести в печатную форму его возбужденную речь, исключая некоторые эпитеты и междометия, отражающие его возбужденное состояние.

– Д-а-а, – протянул минер, – похоже, что торпедам – капут, они затонуть могли только от разрушения корпуса. А от чего корпус торпеды мог безнадежно крякнуться? – с видом экзаменатора обратился он к нашему корабельному минеру.

– От прямого удара во что-то достаточно большое и твердое! – ответил тот.

– Правильно, лейтенант, от удара. А до дна здесь метров шестьсот – семьсот, скал подводных на карте не обозначено, значит – от удара о цель. А о какую такую цель? А, и даже без вариантов, – о ту самую, по которой и стреляли! Вон она, в базу направилась, громыхая дизелями. От такого удара корпус у «изделий» треснул, их просто выбросило на поверхность, а затем они уверенно набрали воды внутрь и затонули. Мы ведь ясно видели, что они всплыли, засекли точку всплытия и уж точно бы их обнаружили, если бы они уцелели. И, раз они обе накрылись, значит – это из-за подводников. Наша ошибка не может повториться сразу на обеих, и никто меня в обратном не убедит! Подводники что-то знают, ну не могут не знать, однако – темнят.

А почему? Они, естественно, боятся. А чего боятся? Да, конечно, почему-то нарушили какие-то требования. Ничего, шила в мешке не утаишь. Особенно флотское. Или вытечет само, или всегда запах выдаст! – пророчески завершил свои логические построения Петр Семенович.

Все выходило логично. Бородатый комдив с доводами полностью согласился, буркнув: – Ну, ты, Семеныч, прямо Шерлок Холмс, на пару вместе с патером Брауном. Тогда на корпусе у них должны остаться отметки от наших торпед, вечная им память!