Морские были

Спокойные глаза приказчика, показалось Даниле, смеялись.

- Пожалуй, - согласился Щепеткой. - Да только в другой раз побольше ясака привози. Следовало бы тебе пойти на реки Колпакову и Воровскую, потом к авачинцам завернуть, - опять они не хотят ясак платить.

- Ты доверяешь мне такое дело? - удивился атаман.

- А почему бы не доверить? - с чуть уловимой улыбкой спросил Щепеткой. - Вот нынче богатую казну ты сдал. Будем надеяться, что и в другой раз не подведешь. Я не судья тебе, судьи еще приедут. Я как служилый человек с тобой говорю.

Крепко задел он этими словами атамана, в самоё сердце уязвил, но придраться Анциферов не мог: Щепеткой оказывал ему доверие.

Раздраженный до крайности, Анциферов покинул острог. Когда он выехал со спутниками за ворота, караульный со сторожевой вышки вслед им крикнул:

- Эх и попировали, голубчики, да горек, видно, мед!

Никто из казаков не оглянулся. Анциферов хмурил брови и скрипел зубами.

Лютая злоба вдруг охватила атамана. Козыревский - вот кто во всем виноват.

Ну, рассчитается же он теперь с есаулом!

Но прежде необходимо было покончить с неугомонными авачинцами.

...Группа авачинских воинов встретила Анциферова еще на дороге, всячески выражая свою радость. Ему подносили шкуры бобров, звали его в селение, а здесь сам старшинка широко распахнул двери прочного обширного балагана.

- Дорогому гостю - честь и слава! Мы не подчинились Щепеткому, но мы подчиняемся Анциферову, потому что знаем: это самый смелый человек на всей Камчатке!

Польщенные такой почетной встречей, атаман и несколько верных ему казаков вошли в балаган. Из предосторожности Анциферов сразу же потребовал заложников. В балаган вошло шестеро пожилых камчадалов.

- Смотри; атаман, - сказал старший из них, - тебя ждут лучшие угощения, а завтра мы дадим тебе все, что имеем: много мехов бобра, и соболя, и чернобурой лисицы... Угощайся, атаман!..

Ночью Анциферова разбудил какой-то шум. Вскочив, он увидел, как снизу, из-под земли, закрывая выход, поднялся прочный дубовый заслон...

Атаман бросился к заслону и ударил в него кулаком, но толстые брусья даже не покачнулись.

- Огонь! - закричали вдруг заложники.

Лишь теперь Анциферов понял, что эти шестеро камчадалов решили погибнуть в огне, лишь бы погубить его, ненавистного атамана. Он угрожал, плакал, просился. Но все было напрасно. Вскоре пламя заметалось над их головами.

Может быть, в последние свои минуты вспомнил непутевый атаман пророческие слова Атласова: "Умереть тебе в мучениях и в позоре..."

Казаки не спасали своего предводителя. Им и самим едва удалось выбраться из селения, где каждая юрта сыпала стрелами и каждый пригорок рушился глыбами камней.

Узнав о гибели атамана, Козыревский, казалось, не был ни удивлен, ни опечален.

- Это, - молвил равнодушно, - может единственный добрый поступок Данилы Анциферова. И судьям облегчение дал и палачу...

Однако и самого Козыревского ждала расплата.

Новый приказчик, приехавший вскоре на смену Щепеткому, долго допрашивал его, грозился кнутами и петлей; наконец наложил огромный штраф и приказал... Вот уже не ждал такого приказа, даже мечтать о подобном не мог беспокойный есаул! Приказчик повелел ему немедля собираться в дорогу для дальнейшего проведывания Курильских островов!

Было это веление для Козыревского не наказанием, - наградой. Опять увидит он бескрайнюю даль океана, чаек над вспененной волной, таинственные земли, где никто из его соотечественников еще не бывал!

В 1712 году начальник отряда казаков Иван Козыревский снова собрал сведения о Курильских островах во время похода на юг Камчатки. В следующем году с дружиной в 66 человек он достигает второго острова Курильской гряды, составляет чертежи открытых земель, узнает, что японцы добывают на одном из островов какую-то руду. Из опроса встреченных японцев Козыревскому удается уточнить расстояние до японских берегов и начертить приблизительную карту юга Камчатки, Курильских островов и Японии, а также описать Курильские острова и Японию. Почти год Козыревский был сам приказчиком на Камчатке. Он расширил и укрепил старые остроги, построил новые.

Летом 1715 года на Камчатку прибыл новоназначенный приказчик Петриловский.

Козыревский изложил ему свои планы новых походов, которые должны были привести к открытию пути в Японию...

Петриловский внимательно выслушал есаула.

- Хорошие планы, Иван Петрович, и, вижу, отваги для походов тебе не занимать...

- Надо построить больших размеров лодки, - объяснил Козыревский. Мачты повыше да пошире паруса. За месяц, а может и того менее, в Японию долечу!

- Неужто долетишь?

- Достоверно свидетельствую перед начальством...

Неожиданно Петриловский тихо и хрипло засмеялся, щуря маленькие хитрые глаза:

- А не шибко ли разлетелся ты, сокол?.. Не пора ли крылышки тебе укоротить?

- Это за что же, начальник? - изумленно спросил Козыревский. - Уж не за то ли, что новые проведал я острова да такую богатую казну собрал?..