Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942

Подтверждением того, что главное руководство будущих партизанских отрядов не только понимало роль посадочных площадок в Крымских горах, но и знало методику их изыскания, являются два обстоятельства. Во-первых, истребительные батальоны – специальные военизированные добровольческие подразделения – занимались самыми различными задачами, в том числе и перепахиванием или перекапыванием рвами возможных мест для посадки самолетов противника, например на Ай-Петри[528]. Это можно объяснить определенной потенциальной опасностью высадки в Крыму воздушных десантов немецко-румынских войск и необходимостью противодесантных мероприятий. Во-вторых, сам

А.В. Мокроусов имел не только опыт партизанской борьбы в Крыму в период Гражданской войны, но и опыт поисков и обустройства посадочных площадок – в 1933–1934 гг., как начальник Чукотско-Колымской экспедиции, он пересек с небольшой группой людей таежные и тундровые просторы Восточной Сибири в поисках мест для аэродромов в интересах авиации, обслуживающих Северный морской путь[529].

Но до начала 1942 г. о посадочных площадках не вспоминали. Только крайне тяжелые условия, которые сложились с продовольствием, увеличивающееся число раненых и больных партизан заставили руководство партизанских районов искать возможные места приземления самолетов – пока только в планах самих партизан. Поэтому замысел изучения этих потенциальных мест появился у, например, И.Г. Генова примерно в первой декаде января 1942 г. В своих работах он пишет: «29 января 1942 г. мы не раз подымали вопрос о трагическом положении наших раненых товарищей и о невозможности в наших условиях предоставить им квалифицированную медицинскую помощь и лечение. С установлением связи со штабом фронта появилась надежда на вывоз их самолетами. Правда, Попов и Лобов усомнились в наличии площадок для посадки. Но радиограмму в штаб фронта я все же послал. В ней указывал, что на Караби-Яйле имеется немало площадок, на которых возможна посадка крупного воздушного десанта, а также снабжение нас оружием, медикаментами, продовольствием, вывозка больных и раненых партизан. Немедленно послал письмо… начальнику штаба Биюкского партизанского отряда майору Н.П. Ларину с просьбой осмотреть одну из площадок, указал, где она находится. Это те самые площадки, которые еще в сентябре прошлого года я показывал Мокроусову. Будем ждать, какое заключение сделает Ларин…»[530]

3 февраля 1942 г. над лесом юго-восточнее Айлянмы советскими самолетами были сброшены два радиста. Одного из них партизаны вскоре нашли. Это был И.Е. Петросян, высланный для Мокроусова. 4 февраля 1942 г. партизаны нашли второго радиста – Н.М. Ригера. Он передал И. Генову пакет, в котором партизанам командованием образованного 28 января 1942 г. Крымского фронта ставилась задача с помощью разведки иметь полные данные о дислокации войск противника в Крыму, их передвижении (то есть снова масштабные разведывательные операции, сил для которых у партизан было явно недостаточно). Для этого наладить постоянное наблюдение за дорогами Карасубазар – Старый Крым, Салы – Судак, Судак – Феодосия, Симферополь – Алушта, Ускут – Карасубазар, Ялта – Алушта, Симферополь – Бахчисарай. Предложено также донесение о движении войск противника по первым четырем дорогам присылать ежедневно, на остальных – сведения суммировать в недельную сводку. О прохождении колонн пехоты и танков в составе полка сообщать немедленно. Иметь свою агентуру в населенных пунктах в направлении Салы – Старый Крым, Феодосия – Судак, Карасубазар – Зуя, Симферополь – Ялта, Бахчисарай, Евпатория, Ички, Ислам-Терек, Джанкой, Перекоп, Ишунь с разведывательными задачами[531].

О получении письма и его содержании Генов послал донесение Мокроусову, через связных поставил в известность начальника 1-го района А.А. Сацюка и начальника 3-го района Г.Л. Северского. С командирами отрядов провели специальное совещание, обсудили план мероприятий по выполнению задания командования штаба фронта. Радисты при штабе 2-го района М. Захарчук и В. Добрышкин получили запас питания для радиостанции, что позволило связываться со штабом фронта четыре раза в сутки[532].