Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942

6 февраля 1942 г. в штабе 2-го района получена докладная записка от Н. Ларина, в которой тот писал: «Ваше приказание о выявлении посадочных площадок выполнил. Нашли несколько площадок, на которых могут сделать посадку все типы самолетов». Ларин, закончивший в свое время академию ВВС, дал необходимые характеристики каждой из площадок. Генов срочно сообщил о потенциальных площадках в штаб Крымского фронта, отметив, что в каждой из указанных точек могут совершить посадку и взлет самолеты любого типа. 8 февраля 1942 г. из штаба фронта получено несколько радиограмм. В одной из них говорилось: «К вам назначен начальником разведки штаба старший лейтенант Михеев с задачей организации агентурной разведки по указанию Капалкина. Козлов. 8.2.42 г.». В другой сообщалось, что Михеев будет сброшен с самолета восьмого в 9.00. Партизанам предлагалось организовать сигнализацию и встречу. Самолет же появился в 14 часов 45 минут. Он выбросил лишь четыре грузовых парашюта, да и то в 6–7 км северо-восточнее Айлянмы – совсем в противоположной стороне от места, на которое указывали партизаны. Командиры партизанских формирований Б.Б. Городовиков и И.Г. Кураков со своими отрядами обследовали большой район, но парашютистов так и не нашли. Видимо, все они попали в руки противника[533].

9 февраля 1942 г. в 6 часов 00 минут Генов радировал штабу фронта: «Грузы попали врагу. Выбрасывать людей без предупреждения нельзя. Если Михеев не выброшен, выбрасывайте южную окраину Айлянмы – Чермалык. Сигнал одна красная, одна зеленая ракета». Тут же Захарчук принял радиограмму: «Выброска Михеева задержалась нелетной погодой. Ждите девятого между 9.00 до 17.00»[534].

В 10 часов 45 минут появился советский самолет. Штабисты выскочили из землянки и увидели, как от него отделился парашютист. Но вместо того, чтобы сбросить Михеева над южной окраиной Айлянмы, его сбросили над Шеленом – в 12 км южнее от указанного места. Партизаны бросились бежать к горе Берлюк. Но когда они поднялись по глубокому снегу на гору, Михеева уже не было видно. Вскоре от деревни Шелен донеслись звуки винтовочной и автоматной стрельбы. Продолжалась она около часа. Видимо, Михеев вел бой до последнего патрона. Возвратились партизаны подавленные и злые на тех, кто так плохо организует операции по выброске грузов и парашютистов[535].

Таким образом, экипажам авиационной группы особого назначения АГОН удалось не в полной мере осуществить организованное разведотделом фронта обеспечение партизан средствами радиосвязи и подготовленными радистами, хотя небольшими силами, которые все же были доставлены в лес, удалось радиосвязь организовать. Сбросок для продовольственного и материально-технического обеспечения как партизан, так и десантников (оказавшихся в партизанских отрядах) до середины февраля 1942 г. не было. Эту задачу уже решала авиация Крымского фронта.

В ночь на 24 февраля 1942 г. крымскими партизанами были получены радиограммы – поздравительная с 24-й годовщиной Красной армии и от разведотдела Крымского фронта о прилете в ночь на 25 февраля ТБ-3 для сброски грузов в Зуйские леса. Для приема грузов была определена группа в пять партизан во главе с майором Н.П. Лариным. В составе был начальник разведки Зуйского и Биюк-Онларского отрядов И.В. Харченко. После полуночи прилетели три бомбардировщика ТБ-3 Группы особого назначения и с ходу сбросили грузовые парашюты на костры, а при втором заходе и разворотах над Ангарой и Улу-Узенью были безуспешно обстреляны противником из стрелкового оружия. Самолеты прилетали еще в ночь, сбросив множество грузовых гондол, которые партизаны собирали весь следующий день. Всего, по данным партизан, сброшено 110 мешков, 36 грузовых парашютов собрали в Зуйском отряде[536]. Однако в мешках были боеприпасы, медикаменты, питание для радиостанции, но почти не было продовольствия, в котором остро нуждались партизаны.

23—26 марта 1942 г. в район Зуйских лесов (Караби-Яйла) снова проведена сброска с ТБ-3. В архивных источниках идет речь об успешном сбросе 118 мешков с продовольствием за три дня тремя самолетами, партизаны выразили благодарность летному составу за проделанную работу[537]. Необходимо отметить, что мешки с мукой разбивались о землю, но уже к следующему разу те, кто готовил грузы, внесли коррективы и стали насыпать неполный мешок, а уже его вкладывали во второй мешок, который и оставался целым после удара о землю. Емкость сбрасываемых грузов ограничивалась грузоподъемностью применяемых самолетов, наличием дефицитных грузовых парашютов. Применялись для парашютного сбрасывания в основном парашютно-десантные мягкие мешки ПДММ и грузовые парашюты ПГ-2К. Ассортимент грузов был определенным: продукты (мука, сухари, масло, концентраты каш, сушеное мясо, консервы мясные, соль, спирт, а также спички и табак), медикаменты, батареи питания для радиостанций, боеприпасы, агитматериалы и почта (газеты, письма, записки)[538].