Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942

Но связь с фронтом была неустойчивой: питание для рации подходило к концу. Невозможно было посылать и принимать больше одной радиограммы. Ничего не получалось и с присылкой батарей. Целую неделю партизаны днем и ночью безрезультатно дежурили в указанных местах в ожидании самолета. Только 13 января 1942 г. телеграммой штаб ПР-II с Большой земли предупредили: завтра быть готовыми принять самолет[520].

14 января 1941 г. в лесной части Крыма стояла тихая солнечная погода. В 9.15 над лесом появился самолет (вероятно, средний бомбардировщик СБ). Сделав круг над лесом, в районе Айлянмы летчик удачно сбросил два парашюта: в одном питание для рации, а в другом взрывчатка. Радисты послали сразу три радиограммы и получили две. В одной из них 2-му и 1-му району ставились ответственные задачи: уничтожать связь противника; подрывать мосты; захватывать пленных и через них установить, какие части здесь действуют, их намерения; вести наблюдения за передвижением противника по дорогам, главным образом в направлении Карасубазар – Феодосия и Алушта – Судак – Феодосия[521].

16 января И. Генов, учитывая наступательный порыв, тяжелое состояние раненых партизан и крайне скудное снабжение продовольствием в местных условиях, радиограммой в РО штаба фронта указал, что на Караби-Яйле имеется немало площадок, на которых возможна посадка крупного воздушного десанта, а также снабжение оружием, медикаментами, продовольствием, вывоз больных и раненых партизан[522].

Однако РО Кавказского фронта было озабочено событиями в окрестностях Феодосии, где немецко-румынские части с 15 января 1942 г. начали наступление, в результате которого 18 января была захвачена Феодосия, а изрядно поредевшие советские части укрепились на Ак-Монайских позициях. В период с 19 января до конца месяца проходил интенсивный радиообмен между штабом ПР-II и разведотделом по взаимодействию с морским десантом, высадившимся в Судаке[523].

В 20-х числах января был сброшен радист А. Бартош, но неудачно – в 30 км от указанного партизанами места. Его нашли и привели в штаб 2-го района. Он указал, где спрятал рацию и запасное питание для нее. Туда немедленно отправили группу партизан. Бартош передал И. Генову приказ командующего фронтом, в котором сообщалось о том, что части Красной армии, захватившие Керченский полуостров и Феодосию, продолжают борьбу за освобождение Крыма от немецко-румынских захватчиков. Указывалось на необходимость активизации действий по тылам и коммуникациям противника, организации непрерывной разведки с целью определения дислокации и нумерации частей противника, его группировки, направления движения колонн, их боевого состава. Предлагалось особое внимание обратить на обнаружение танков и районов их сосредоточения, а также организовать ночные налеты на аэродромы противника в районах Карасубазара, Симферополя, Сарабуза[524]. Важно отметить, что этот приказ, отработанный РО Кавказского фронта, озадачил и дезориентировал партизан, направив их усилия исключительно на разведывательную деятельность с элементами диверсий на отдаленных от леса объектах.

На 27 января 1942 г. уже двадцать дней как штаб 2-го партизанского района имел радиосвязь со штабом Кавказского фронта. Но прямой связи у него с ШГР не было – только связными-проводниками. Все это время Генов просит РО Кавказского фронта сбросить рацию для Мокроусова: «Сегодня снова радировал: «Мокроусова рации нет, сбросьте южной окраине Айлянма или на гору Черная». Вечером 29.01.1942 получено две радиограммы из штаба фронта за подписью командующего фронтом Д. Козлова и члена Военного Совета Ф. Шаманина. В первой говорилось: «Тов. Генову. Немедленно установите связь с командиром десантного отряда Селиховым и действуйте по его указаниям. Ежедневно информируйте положении отряда». Вторая: «Выбросить крупный десант воздухом сейчас не имеем возможности. Подыщите площадку, где можно будет производить посадку самолета У-2»[525]. Только через пятнадцать дней после высадки десанта в Судаке партизанам сообщили о нем и предложили войти в подчинение его командира.

Генов немедленно послал письмо одному из наиболее грамотных в авиационном отношении командиров – начальнику штаба Биюк-Онларского партизанского отряда майору Н.П. Ларину с просьбой осмотреть одну из площадок, шифром указав, где она находится (нагорье Караби).

Необходимость проведения рекогносцировки возможных посадочных площадок в горнолесной части Крыма была очевидной в системе организационных мероприятий по созданию инфраструктуры партизанского движения[526]. Намерение по их изысканию было выдвинуто не позже начала сентября 1941 г. как раз во время осмотра основных районов грядущего базирования партизан А.В. Мокроусовым и И.Г. Геновым[527].