Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942

В интересах разведотдела фронта, а затем и партизан Крыма для их снабжения первой применялась Транспортная авиагруппа особого назначения (другие бытовавшие наименования – группа тяжелых бомбардировщиков особого назначения, АГОН майора Поликарпова Н.Я.). О времени ее создания существуют разные данные: в конце декабря 1941 г.[511]или в январе 1942 г.[512] Группе поручили доставку горючего, авиамасла и антифриза базировавшимся на аэродромах Керченского полуострова 8-му паи, 12-му паи и 347-му паи[513]. В Керчь, Багерово, на аэродром Семь Колодезей перевозились также подвесные баки, новые двигатели, прожекторные установки. Доставлялось пополнение, вывозились раненые. Самолетами группы в тыл противника забрасывали десантников – разведчиков и диверсантов; им сбрасывались мины, боеприпасы, продовольствие; проводилась бомбардировка занятых противником станций Джанкой и Симферополь[514]. Основу группы составили 14 ТБ-3 250-го тбап, переброшенные из Забайкалья, и 5 ТБ-3 из 14-го тбап. Их пополнили самолетами, прибывшими из разных мест, в том числе из Монголии. Всего было собрано 28 ТБ-3 разных модификаций[515].

29 декабря 1941 г. под вечер бойцы Джанкойского отряда привели в штабную землянку 2-го партизанского района задержанного в лесу неизвестного, оказавшегося сержантом М.А. Захарчуком, старшим радистом разведуправления штаба Закавказского фронта[516].

16 декабря он вместе с другим радистом, В.И. Добрышкиным, ночью был сброшен на парашюте в лес в районе Орталан – Кокташ. Штаб Кавказского фронта поручил разведчикам вести наблюдение за передвижением противника на дорогах и данные передавать командованию. Две недели Захарчук и Добрышкин находились в лесу. Они слышали перестрелки, которые часто велись вокруг, но не обнаруживали себя. Оставшись без продуктов и голодая, через четыре дня в поиск ушел Добрышкин и пропал. Он унес с собой батареи для рации, а рацию Захарчук спрятал.

В ночь две группы партизан ушли – одна за рацией, другая – на поиски Добрышкина. 2 января 1942 г. начальник 2-го района И.Г. Генов и комиссар Е.А. Попов пришли в Карасубазарский отряд. Здесь узнали, что его разведчики привели второго радиста, В. Добрышкина, голодного и ослабевшего, но не бросившего батареи для рации. Несколько дней радисты пытались установить связь со штабом фронта, но ничего не получалось. Захарчука и Добрышкина считали погибшими и на их позывные не отвечали. Но 5 января в 3.15 девушка-радистка с Большой земли, в поиске по эфиру, услышала позывные М. Захарчука. Передача прервалась. Вновь соединились в 7.00. Начальник 2-го района И. Генов послал в штаб фронта первую шифрованную радиограмму, но без ответа. 7.01.1942 установлена регулярная связь по рации со штабом Кавказского фронта. Генов получил две радиограммы и послал три. В одной из них он радировал: «Командующему фронтом. Партизаны второго района контролируют шоссейную дорогу Зуя – Орталан с задачей нарушать коммуникации противника и оттягивать силы на себя от шоссейной дороги к югу. Все деревни, находящиеся вблизи дороги, в наших руках. Мой штаб Бешуях. Сбрасывайте Айлянме питание для рации»[517].

Но почти каждую ночь партизаны слышали гул двигателей самолетов. Разведотдел фронта организовывал, и посредством самолетов ТБ-3 из АГОН сбрасывал разведгруппы, хотя и не всегда удачно. 8 января 1942 г. в Зуйский отряд пришли (в сопровождении молодого проводника В. Борзова) группы советских парашютистов под командованием А. Иванова и У. Юлдашева (всего собралось 11 человек из тридцати сброшенных). В ночь на 3 января их по ошибке вместо заповедника сбросили с двух тяжелых самолетов ТБ-3 в 7 км юго-восточнее Симферополя у горы Вейрат. Обе группы были обнаружены. Их окружили и связали боем. Парашютисты понесли потери, с трудом прорвались и пять дней блуждали по горам, пока не встретились с партизанами[518]. Увы, радиостанцию эти группы утеряли в бою. Разведчики принесли несколько листовок, сброшенных с советских самолетов, с новогодней речью М.И. Калинина.

Листовки немедленно распределили по отрядам – остро ощущался недостаток информации о положении на советско-германском фронте. Решено было провести специальные беседы и среди населения – ведь это было время полного отсутствия информации с Большой земли. 12 января они – первыми из всех разведчиков-диверсантов – были занесены в списки крымских партизан: А.И. Иванов, У. Юлдашев, Ш. Асанов, В.И. Воробьев, М.А. Аваген, В.А. Манвелов, Ш.К. Аширов, А.В. Шишкин, И.С. Труханов, И.В. Чеплиев, Б.А. Катадзе. Из этих профессионалов была сформирована отдельная 5-я группа Зуйского отряда со звеном подрывников, врачом и проводником (командир группы – Александр Иванов, политрук Г.А. Кузьменко)[519].