Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942

13 января «Хейнкели» из KG27 бомбили Севастополь, а на следующий день – Керчь. В первом случае бомбардировщики были атакованы 8 И-16, однако смогли легко оторваться от них. С 10 часов 40 минут до 16 часов 00 минут 14 января немецкая авиация группами и одиночными самолетами бомбила пристани в Керчи, Камыш-Буруне, Тамани, Комсомольске и корабли в Керченском проливе, сбросив более 100 бомб; в Керчи был потоплен транспорт «Батайск». Но не обошлось без потерь – в районе Керчи пропал без вести Не-111. 15 января немецкая авиация в течение дня бомбила пристани в Керчи, Камыш-Буруне, на косе Чушка, в Тамани и Комсомольске, а также транспорты на переходе в Керченском проливе. Происходили воздушные бои, в которых несли потери как немцы, так и советские ВВС. 16 января советские истребители подбили и посадили в деревне Чурубаш один Ju-88, экипаж которого был взят в плен. Но немецкая авиация интенсивно бомбила пристани в Керчи, Камыш-Буруне, Комсомольске и корабли на переходе. В результате бомбардировки в Керчи был поврежден тральщик «Чкалов» и потоплена баржа; в городе имелись значительные жертвы и повреждения. На переходах продолжались атаки кораблей и судов: базовый тральщик «Груз» при возвращении из Феодосии в Новороссийск на меридиане Кыз-Аул был атакован немецкой авиацией, получил серьезные повреждения и в 19 часов 00 минут в сопровождении эскадренного миноносца «Шаумян», вышедшего ему навстречу, прибыл в Новороссийск[583].

Продолжалась и минная война – в 21 час 00 минут 16.01.1942 транспорт «Жан Жорес», вышедший 14 января из

Новороссийска, при входе в Феодосийский порт подорвался на немецкой магнитной мине. После двух часов борьбы за плавучесть был получен приказ затопить судно. Капитан Г.Н. Лебедев приказал демонтировать радиооборудование и открыть кингстоны. Часть команды была снята катером «Кабардинец» и тральщиком «Геленджик». Погибло около 40 человек, потеряно 40 автомашин, 6 орудий и боезапас[584].

Между тем действия ЧФ, осуществлявшего снабжение советских войск в Крыму и обстреливавшего побережье, активность ВВС РККА вызывали большую озабоченность германского командования. Было ясно, что без массированной поддержки люфтваффе проблемы 11-й армии не решить.

В связи с этим 15 января в Сарабуз прибыл командующий 4-м воздушным флотом генерал-оберст Александр Лёр (Alexander Lohr). Там он встретился с Манштейном, войска которого только что перешли в контрнаступление в районе Феодосии. Ознакомившись на месте с обстановкой, Лёр пообещал оказать помощь. Вернувшись в штаб воздушного флота в Полтаву, он провел короткое совещание, по итогам которого было решено создать специальный штаб «Крым» (Sonderstab Krim). Во главе его был поставлен генерал Роберт фон Грайм (Robert Ritter von Greim), ранее командовавший V авиакорпусом.

В его распоряжение были переданы сразу несколько подразделений: 4-я эскадрилья дальней разведки Aufkl. Gr.122, Stab, и III./JG77 (истребители Bf-109), II. и III./StG77 (штурмовики Ju-87), III./KG27 «Бёльке» (бомбардировщики Не-111Н) и III./KG51 «Эдельвейс» (бомбардировщики Ju-88A-4), а также I./KG100 «Викинг» (Kampfgeschwader 100 «Wiking»), недавно вернувшаяся с отдыха и созданная на основе специализированной авиагруппы KGr.100 «Викинг» (так называемых цельфиндеров (Zeilfinder), то есть целеуказателей). Кроме того, специальному штабу «Крым» было оперативно подчинено и недавно сформированное авиационное командование «Зюд» (Fliegerfuhrer Sud), которое возглавлял оберет Вольфганг фон Вилд (Wolfgang von Wild). Оно координировало действия летающих лодок Bv-138 и гидросамолетов Аг-196[585].

Авиационные части специального штаба базировались: штаб и 3./KG77 – в Сары-Баш, II./KG77 и III./KG77 – также в Сары-Баш, III./KG27 – в Херсоне, III./KG51 – в Николаеве, I./KG100 – в Саки. Fliegerfuhrer Sud оберста Вильда было переведено в Саки[586].

Силы и средства, собранные под руководством фон Грайма, выглядели значительными только на бумаге. В перечисленных подразделениях не хватало самолетов, а поставка боеприпасов и топлива, а также техническое обслуживание сталкивались с большими проблемами из-за необычайно суровой зимы. Взлетно-посадочные полосы в Сарабузе, Херсоне и Николаеве были с твердым покрытием, и их приходилось постоянно очищать от снега. Запуск двигателей в большинстве случаев осуществлялся с помощью импровизированных обогревателей, часто сделанных из бочек из-под бензина. К ним были подведены длинные, гибкие трубы, которые направляли тепловые струи на двигатели и рули. Для предохранения от замерзания стекол кабин были придуманы специальные деревянные коробы, которые попросту надевались на нос самолетов. Топливо и гидравлические жидкости тоже нередко приходилось подогревать перед заливкой в системы самолета. Условия жизни экипажей были не лучшими. В большинстве своем они проживали в плохо отапливаемых помещениях. В результате летчики страдали не только от обморожения, но и от нервного истощения[587].