Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

В IX в. до н.э. финикийцы захватили Кипр, чтобы контролировать торговлю медью и кипрские пути в Тирренское море - источник олова в Северной Европе. Кипр также торговал с Грецией. Волны воинов, торговцев и ремесленников оседали в дальних регионах, чтобы получить доступ к металлу и торговле. В их багаже были самобытные морские культуры, которые использовали корабли как иконы, применяли торговые языки и занимались плюралистической политикой. Привлекательность морской силы стала очевидной в VII веке до н.э., когда Ассирия завоевала Левант и Египет, создав универсальную монархию. Потребительское государство с огромной армией Ассирия вынудила Тир покориться, завоевав Египет - последнее региональное равновесие месопотамских империалистов. Это вынудило финикийские города стать клиентами Ассирии, запряженными в военную машину, которая требовала все большей дани, используя их навыки для создания флота и поставки военных материалов. Финикийские города развивали международную торговлю и внутреннее производство, чтобы удовлетворить эти требования дани, а господство милитаризованных сухопутных империй, войны, осады и растущие платежи дани способствовали превращению тирийского поселения Карфаген в самостоятельное государство.

Финикийская колонизация на западе началась около 800 г. до н.э. с острова Гадир на атлантическом побережье Испании, за Геркулесовыми столбами. Остров, расположенный примерно в 6 милях от главного местного порта Тартессос (Уэльва), позволял финикийцам находиться на удаленном расстоянии, избегая любых намеков на территориальные амбиции, и был легко обороноспособен. Он стал центром экспорта металлов из региона Рио-Тинто, а также атлантической торговли оловом. Выбор острова с хорошей гаванью показал, что поселенцы ориентировались на морские перевозки. Финикийцы обменивали готовые изделия и предметы роскоши, такие как вино и изысканная керамика, на местную руду и металлы. Кипр, Крит и Лакония были ранними партнерами по торговле медью и железом, что, возможно, объясняет многочисленные упоминания Гомером финикийского мореходства. Сардиния и Сицилия также были связаны с этой системой. Колонизаторская деятельность финикийцев была относительно легкой: им нужна была торговля, а не территория.

Финикийские торговые связи с регионом Гадир, по-видимому, прервались после разграбления Тира вавилонянами в 573 г. до н.э., но в III в. до н.э. они были возрождены карфагенянами. Другие финикийские поселения в западной части Средиземноморья также попали в руки карфагенян, включая Ибицу и прибрежные города на Сардинии, Сицилии и на дальнем западе, например, форпосты на атлантическом побережье Португалии и Марокко. Эти форпосты ценили и сохраняли морские и торговые знания, но из-за безжалостного разрушения Тира и Карфагена, бренности их письменных документов и отсутствия интереса к "проигравшим" в истории до наших дней дошло мало свидетельств. В финикийских колониях, отделенных от материнского города огромными расстояниями, быстро сформировались самобытные экономические и политические идеи.

И финикийские, и греческие морские государства оказались динамичными колонизаторами. Они стремились занять изолированные или уединенные места, чтобы получить доступ к металлам, сельскохозяйственным угодьям или стратегическим базам для судоходства: такие базы помогали определять сферы влияния и поддерживать военные корабли, контролировавшие морские коммуникации. Культурные связи между колониями и городами-основателями были сильны. К концу VII в. до н.э. торговля между финикийцами и греками пришла в упадок. Конфликт из-за торговли и ресурсов мог быть следствием общего кризиса в финикийском мире конца VI в. до н.э., который Барри Канлифф связывает с окончанием бронзового века, когда общества, основанные на контроле над бронзой, сменились обществами, контролирующими излишки сельскохозяйственной продукции. Причинами этого могли быть широкая доступность железа и значительный прирост населения, развитие, позволившее великим сухопутным державам вести войны в гораздо больших масштабах.