Морские дьяволы

Прочитав жесты своего напарника, Ворохов все понял. Преследуемый атомоход никуда не исчез, а лишь поднялся к поверхности, а плывший на прежней глубине «Тритон» вышел из его кильватерного следа. С малой глубины подводная лодка может всплыть либо под перископ, либо в надводное положение. Но капитан третьего ранга Рощин верил своей интуиции. А интуиция опытного «морского дьявола» подсказывала, что капитан американского атомохода ясным днем не будет выводить секретный корабль в надводное положение. Доверившись мнению своего более опытного напарника, Ворохов развернул «Тритон» и вернул его в точку, где оборвался кильватерный след атомохода. После этого он отключил привод гребного винта и начал понемногу откачивать воду из уравнительной цистерны. По мере вытеснения балласта транспортировщик медленно пошел вверх.

Сорок девять… сорок семь… сорок пять метров до поверхности. Вращались цифровые диски на шкале глубиномера. Двое боевых пловцов прильнули к обзорной полусфере, стараясь разглядеть что-либо за ее стеклом. Но за ним по-прежнему была одна непроглядная тьма… Сорок метров. Тьма начала неохотно отступать. В подсвечиваемых зеленоватым светом окулярах акваскопа заметно посветлело… Тридцать пять. Вода стала почти прозрачной. Собственное чутье подсказывало Ворохову, что следует замедлить подъем. Он остановил насос, откачивающий воду из уравнительной цистерны, но «Тритон» по инерции поднялся еще на несколько метров. И вдруг откуда-то сверху на обзорный колпак надвинулась черная тень необозримых размеров – днище стосемидесятиметровой подводной лодки. Но Станислав в последний момент успел запустить двигатель «Тритона» и вывести транспортировщик из-под американского атомохода, избежав почти неизбежного столкновения.

Убедившись, что подводный крейсер застопорил ход, Станислав решил рискнуть и подвести «Тритон» к корме неподвижной субмарины. В случае, если бы гребной винт «Атланта» продолжал вращаться, сделать это было бы невозможно, так как центростремительный водяной поток неизбежно затянул бы транспортировщик под саблевидные лопасти. Удерживая «Тритон» в десяти метрах от днища исполинского подводного гиганта, Ворохов развернул транспортировщик и направил его к корме американского атомохода. Тем временем Рощин проверил, насколько прочно закреплены на грузовом ремне блок АЗУ и дрель-отвертка для его установки, отсоединился от бортовой дыхательной системы и вставил в рот загубник собственного дыхательного аппарата.

По мере приближения к корме днище «Атланта», мимо которого проплывал транспортировщик, постепенно начало сужаться, а затем под углом ушло вверх. Зато прямо по курсу «Тритона» показался обтекатель кормового вертикального руля, а над колпаком обзорной полусферы выплыли крылья рулей глубины.

Увидев над головой горизонтальные рули подводной лодки, Ворохов понял, что транспортировщик достиг кормового оперения «Атланта». Он сейчас же отключил двигатели «Тритона» и сдвинул с кабины стеклянный колпак-обтекатель, что являлось сигналом для второго боевого пловца. Как только выходной люк открылся, Рощин вытолкнул свое тело из кабины «Тритона» и, умело загребая ластами, поплыл к корме субмарины. Ворохов сейчас же задвинул обратно колпак-обтекатель, следуя требованиям инструкции по безопасности, предписывающей оператору подводных средств движения постоянно находиться в защищенной кабине. Когда он вновь перевел взгляд на корму атомохода, стараясь разглядеть плывущего к подводной лодке Рощина, то уже не увидел своего товарища, так как «Тритон» даже с выключенными двигателями продолжал по инерции двигаться вперед.

Навстречу транспортировщику выплыли вертикальные и горизонтальные рули кормового оперения подводного крейсера. Горизонтальный кормовой руль проплыл всего в каком-то метре от кабины «Тритона». Выше, в нескольких метрах над головой боевого пловца, прошли напоминающие крылья самолета горизонтальные рули, и взору Станислава открылся гигантский гребной винт американского атомохода. Нацелив в разные стороны свои четырехметровые лопасти-сабли, винт неподвижно застыл на вращающем валу. Даже командира разведгруппы «морских дьяволов», немало повидавшего в своей жизни, винт поразил своими размерами и необычной формой. Лопасти действительно напоминали изогнутые восточные сабли, а их размах был едва ли меньше диаметра всего корпуса подводной лодки. Глядя на них, Ворохов пожалел, что среди снаряжения его группы нет фотоаппарата для подводной съемки. Командованию ВМФ наверняка бы пригодились изображения уникального малошумного гребного винта.

Ворохов вновь запустил двигатель «Тритона» и, развернув транспортировщик, на предельно малой скорости повел его обратно к корме атомохода. Проплыв под обтекателем вертикального руля, Станислав увидел сквозь стекло обзорного колпака Рощина, подплывающего к американскому атомоходу. Капитан третьего ранга мягко коснулся корпуса подводной лодки, покрытого толстым слоем специального полимера. А затем, умело подгребая под себя ластами, Рощин завис в водной толще у выбранного им участка обшивки.