Морские дьяволы

– Два кабельтова слева по курсу! – объявил он громким голосом.

– Правьте туда, – распорядился Рощин, указав Родригесу направление.

Когда яхта подошла к гирлянде поплавков и встала на якорь, Рощин приказал Ворохову и Мамонтову вытащить из воды садки-ловушки. Выбежав на палубу вслед за ними, он принялся торопить своих товарищей, мастерски изображая нетерпение ученого-исследователя. Родригес, выйдя из рубки на палубу, молча наблюдал за ними. В ловушки, как назло, не попалось ни одного лангуста. Лишь в одном садке оказался случайно забредший туда рак-отшельник. Но профессор Ларсен мужественно воспринял неудачу, постигшую его группу.

– Это еще раз подтверждает, насколько трудно отыскать миграционные тропы лобстеров, – заметил он, вкладывая одну в другую пустые проволочные корзины. – Мы перенесем ловушки еще на пару миль к северу. Фрэд, Роберт, спускайте «Зодиак»! А ты, Кевин, все же осмотри дно. Чутье подсказывает мне, что в этом районе должна быть популяция лобстеров.

Посмеиваясь про себя над разыгранным Рощиным спектаклем, офицеры приняли к исполнению распоряжения профессора Ларсена. Ворохов и Бизяев столкнули с палубы «Зодиак» и привязали его к фальшборту яхты. Затем Ворохов присоединился к натягивающим акваланги Мамонтову и Рощину, а Бизяев принялся нагружать лодку. Пока трое его товарищей облачались в водолазное снаряжение, Данил перенес в «Зодиак» два акваланга, четыре запасных баллона со сжатым воздухом и собранные Рощиным садки-ловушки вместе с привязанными к ним сигнальными поплавками.

Увидев, что один из «ученых» так и не переоделся в водолазный гидрокостюм, Родригес его окликнул:

– А ты что же сегодня не ныряешь?

– Распоряжение Стива, – Данил недовольно мотнул головой в сторону Рощина. – Упертый профессор решил-таки меня наказать за нарушение правил безопасности подводного плавания… Вообще-то кому-то одному все равно приходится вести записи каждодневных исследований, да и для управления «Зодиаком» тоже нужен человек, – добавил он, почесав затылок.

– Да, видно, старик с характером, – произнес Родригес, взглянув на Рощина, поэтому не заметил, как в этот момент изменилось лицо Данила.

Спустя пару минут он тоже перебрался в «Зодиак» и занял место у руля, напротив Рощина и Ворохова, расположившихся на носовой скамье. Станислав поймал отвязанный Андреем швартовый конец и, свернув его в бухту, уложил на дно лодки. После этого Бизяев запустил мотор, и «Зодиак», постепенно набирая скорость, устремился прочь от вставшей на якорь яхты. Сидя на носу «Зодиака», Рощин внимательно следил за оставшимися на палубе «Конкистадора» Родригесом и Мамонтовым, и, как только капитан Рок, отвлеченный вопросом Андрея, отвернулся, Старик подал знак Ворохову. Станислав сейчас же вставил в рот загубник акваланга и быстро нырнул в воду. А Мамонтов с помощью Родригеса надел снаряжение, застегнул на груди соединительные ремни, протер стекло водолазной маски и лишь после этого не спеша направился к металлической лестнице, установленной на борту яхты. Спустившись по лестнице, выполняющей роль штормтрапа, Андрей проплыл несколько метров, натянул на глаза маску, вставил в рот загубник, после чего нырнул и, лениво загребая ластами, ушел под воду. Ему некуда было торопиться. Задача Андрея заключалась лишь в том, чтобы изображать перед владельцем зафрахтованной яхты бурную научную деятельность, пока его товарищи не вернутся с американского полигона.

В отличие от Андрея, Ворохов стремился как можно быстрее уйти в глубину, чтобы с борта «Конкистадора» невозможно было заметить поднимающиеся к поверхности пузырьки воздуха. Составляющая главный принцип работы акваланга открытая система дыхания исключает отравление водолаза углекислым газом и получение им баротравмы легких, но она же демаскирует его всплывающими на поверхность воздушными пузырьками. Поэтому военное применение аквалангов весьма ограничено. Мысль о том, что ему приходится использовать несвойственный для боевых пловцов дыхательный аппарат, во время погружения сильно тревожила капитан-лейтенанта Ворохова. Но едва луч подводного фонаря осветил лежащий на дне транспортировщик, он сразу успокоился.

Визуально обследовав «Тритон» и убедившись в отсутствии повреждений на его корпусе, Ворохов заплыл в кабину транспортировщика и опустился на сиденье оператора. Действуя в режиме запрограммированного автомата, он проверил исправность системы жизнеобеспечения, снял с себя акваланг и подключился к бортовой дыхательной системе. Затем откачал воду из уравнительной цистерны для придания транспортировщику положительной плавучести и, когда «Тритон» оторвался от дна, запустил двигатель.

Выйдя на границу испытательного полигона, Ворохов продул балластную цистерну и, после того как «Тритон» всплыл в надводное положение, включил установленный на транспортировщике гидроакустический маяк.