Морские досуги №3

С ветром наше путешествие стало веселее. Пусть его и не хватало пока для хорошей скорости, но мы уже могли идти только на одном дизеле из двух и меньше расходовать горючее. Для меня настало время вожделенной парусной практики. На перегоне, когда и ветер, и курс долгое время постоянны, можно изменять натяжение парусов, их взаимное расположение и прочее, добившись в конце концов оптимальной тяги. Пусть у большого катамарана время реакции доходит до одной минуты, всё равно, за вахту я мог перепробовать множество различных вариантов. Правильно отстроенный парус давал заметную прибавку в скорости, и такие изыскания приветствовались всеми, включая Судовладельца. Только Данил, непонятно почему, смотрел на мои экзерсисы с видимым неудовольствием. Когда я спросил его о причине, он неодобрительно хмыкнул:

— Снастями ты ёрзаешь, туда, сюда… Парус перетягивается, снасти трутся, рангоут нагружается бестолку… Не на регате мы сейчас!

Потом я не раз замечал, что отличные капитаны-перегонщики на регатах и гонках излишне осторожничают, выбирают безопасную нагрузку и курс, и оттого проигрывают своим более рисковым коллегам. Данила я послушал, согласился с ним, но парусами играть не перестал, только сделал настройку более щадящей, а во время регулярных боцманских обходов с большей тщательностью обследовал снасти.

Ветер всё свежел, качка тоже усиливалась, меня в носовой каюте уже ощутимо подбрасывало на койке. Ник первый из наших надел спасжилет (пижонский, с тревожным радиомаяком и автонаддувом), и тут же умостился на носовой сидушке, где самый ветер и волна. Вернулся через десять минут, совершенно мокрый, счастливый и в раздувшемся спасжилете. Умная встроенная автоматика приняла особенно сильное обливание волной за утопление, и тут же надула жилет, заклинив Ника в сидушке на пять минут, пока он не нашёл стравливающий клапан, а сдавленные его вопли о помощи никто в кокпите не слышал.

Весь третий день плаванья нам попадались корабли: попутные и встречные, грузовые, пассажирские, медленные и быстрые… Весь этот поток между Карибами и Штатами втягивался в воронку Багамского канала между Багамскими рифами и Кубой. Теперь нести ночную вахту стало гораздо труднее: приходилось высматривать в ночном море ходовые огни кораблей, определять на глаз их курс, брать пеленг, а при необходимости — связываться по радио и согласовывать курсы. Конечно, согласовывать — это сильно сказано: обычно вахтенный представлялся и спрашивал, не идем ли мы пересекающимся курсом и не надо ли нам его сменить.

— Ну да, мы идём под парусом, вроде как, имеем приоритет — комментировал Данил, разлёгшись на банке в кокпите — но нам гораздо проще повернуть, чем, например, ему — и он показал зажатым в руке бутербродом на идущий встречным курсом здоровенный супертанкер.

— И, кроме того — добавил Пол, выходя из салона, тоже с бутербродом в зубах — если он не отвернёт, то об нас даже краску не поцарапает. А нам будут опаньки.

Предмет нашей беседы всё тянулся мимо нас, а высокая кормовая надстройка еще была далеко по курсу.

— И еще, никогда не проси их сбавить или прибавить ход! — Денис нанёс coup de grace моей вере в морские традиции — Тебя просто пошлют нафиг. У него каждая секунда полного хода — это двести долларов горючки, и подобный штраф на вахту судовладельцы могут повесить запросто.

Настроенный подобным образом, на свою вахту я отправился вперёдсмотрящим, вооруженный биноклем и рацией, в страховочной сбруе. В отличие от Ника, я устроил наблюдательный пост возле мачты: досюда волна пока не доставала, а за парус можно и заглянуть.

Ночная вахта в оживлённом судоходном канале — это четыре часа вращения головой, замечательная профилактика остеохондроза и тренировка зрительной памяти. Видишь белый огонь справа по корме — звезда это или корабль? Если корабль, тот ли это, что ты наблюдал десять минут назад? Стал ли он ярче, или тусклее? Ага, ярче… А что это справа от него? О, да это зелёный ходовой огонь, значит, кто-то нас нагоняет и скоро нагонит. Ну и что, что красного не видно, может, он закрыт надстройкой или вообще не горит. Брать пеленг, при необходимости связываться для коррекции курса. А ведь это не единственный корабль в поле видимости — их несколько, и каждый приходится запоминать, отслеживать, брать пеленги…

Тот, нагонявший, оказался транспортом типа Либерти, привет из Второй Мировой, переделанный в сухогруз, и ходовой красный у него действительно не горел. Зато радист у него бдел на вахте, а не в видеоигрушку гонял. Тут же нашелся вахтенный, я в рацию слышал, как он гоняет дежурных ремонтников до боли знакомым лексиконом. М-да, «я русский бы выучил только за то…». Меня поблагодарили и проследовали дальше, на Сантьяго, оставив нас всматриваться в горизонт.