Морские досуги №6

И вслух сетует, на скромные размеры тральца, его дохлую машину, да на вооружение, в виде баковой «пукалки» смешного калибра, да турельного пулемета «Виккерс-Максим». А чего обижаться-то? Ведь его корабль специально так сделан, чтобы была минимальная осадка, позволяющая кораблику скользить над рогатыми шарами угрюмых злющих мин, набитых лиддитом. А, говорят, что англичане уже придумали мины с магнитными взрывателями — реагирующими на изменение магнитного поля. Кораблю даже не надо наезжать на эти «рожки Герца». Подошел к такой мине из красной меди, которая где-то под водой на якоре раскачивается. А она — ка-а-к даст!!! А мы к-а-ак полетим! И все, приехали! Ударная волна просто сомнет обшивку, словно фольгу от шоколада «Миньон»…

Дима зябко поежился. Раньше он ужасно обижался на судьбу, что уготовила ему тральщик. Нет, на эти утюги-линкоры он не хотел, уж больно там все вычурно и аристократично, чего не принимала его душа. Вот эсминцы — это да, это — по нему! А эти утюги … Да там, постоянно дерут и строжат офицеров, и команду, лоск наводят — а толку — чуть! Вон, в отгремевшей недавно Ютландской битве сошлись громадины, чисто — стальные острова.

Грому было, огня, что ты! А до сих пор адмиралы и штабные теоретики спорят — а кто, собственно победил? Так еще и сами подрываются на собственных артпогребах! Никто их вроде не трогает, а то там, то здесь как ахнет, то среди ночи, или средь бела дня. «Императрица Мария», например.

Недаром пехтура их «самотопами» обзывает. Обидно, да! Историкам докапываться до правды материала еще надолго хватит! Завидовать линкоровской аристократичной службе? Да ну его на елку! Да и аристократ Дима был не очень-то и родовитой, его дед был из разночинцев, получил наследное дворянство за храбрость и военные заслуги. Даже в Корпус его взяли, кривясь и жмурясь.

Но службу морскую он любил, за насмешки над своим кораблем он готов был воспитывать юмористо-иронистов прямо по морде, а что? И лихости и бесстрашия ему хватало, да и не думал он об этом в бою — страх иногда его охватывал до — или после боя. А ничего и никогда не боятся только идиоты — за годы войны это он накрепко усвоил. Если бы он мог выбирать — выбрал бы новый эсминец. Скорость, лихость атаки … Торпеды тоже знал и любил. Но … бодливой корове Бог рог, как водится, не дает!

Вон, Жорж Темляков себе два ордена навоевал. Так просто так-то никому не дают, во всяком случае — не на миноносцах! Завидно даже! Командир огляделся — вокруг — тьма египетская вокруг, распротак ее растак во все ёперный театры аж в тринадцать колон! Вот еще один подходящий эпитет для обстановки!

На норд-осте из-за рваных облаков показалась серпообразная Луна, близоруко щурясь на залив и маленький кораблик, мерно раскачивавшийся в такт зыбкой волне. Побережье не отличалось обилием навигационного оборудования. Так еще с началом войны навигационное оборудование поуменьшили, а где и на ноль помножили. Кто же знал-то? Гидрографы вздрогнули только в самое распоследнее время. Поэтому тральщик шел малым ходом, опасаясь осторозубых скал, подводных сюрпризов. Топал себе по заливу, сберегая топливо, да и машина была уже изношена, как старый ботинок, текли фланцы и трубопроводы. — ткни чуть сильнее, шаркни потяжелее — тут тебе и каюк.

Не думали «джентельмены» что кораблику так достанется! Впрочем, моряки — то они неплохие, отчаянные даже, и тоже не все на «Дредноутах» катаются … Как у нас — но все же, по-другому! На баке шел негромкий разговор. У обреза перекуривали матросы и что-то высматривали в темноте, слегка подсвеченный призрачным отражением заснеженных сопок.

— Кит, наверное, заблудил или касатки играют! — кто-то неуверенно предположил — Да нет, непохоже. Опять же — не время! — возразил ему боцман, до мобилизации облазивший на своей рыбацкой моторной шхуне Белое и Баренцево море аж до Шпицбергена.

Командир прислушался. Действительно, был какой-то хрюкающий шум. И тут вновь вылезла любознательная лупоглазая Луна, подсветив пейзаж и беззастенчиво отбросив серебристую предательскую «лунную дорожку» от самого берега и прямо к тральщику. А ее бесшумно пересекала … длинная низкая горбатая тень хищной рыбы! Опять всплески, шум вырывающихся из цистерн пузырей воздуха.

Это, воровски, крадучись, шла по заливу только что всплывшая из холодных глубин немецкая подводная лодка. Раньше, чем сознание поняло, что это такое, сработали рефлексы командир уже заорал: — Лево на борт! Механик, мать твою так! Вперед, самый полный! Все, что можешь, выжми! Давай, мил-ла-ай! Не выдай!

— Лодка? Чья? — вполголоса спросил у сигнальщика осипший боцман.

— Швейцарская, боцман, едрит твою кочерыжку! Немецкая, конечно, а чья же еще? Не наша, точно!