Морские гезы

— Другие предложения есть? — задал вопрос Вильям ван дер Марк, хотя отлично понимал, что от капитанов рыбацких буйсов ничего умного не услышит.

Они умели воевать только с треской и селедкой. Если бы он спросил, как лучше засолить селедку, то услышал бы подробнейшую инструкцию. Поэтому других предложений не было. Мы разделили буйсы на несколько групп. Будут брать на абордаж каравеллы, поврежденные большими кораблями. Обговорили систему сигналов.

42

Через два часа, когда испанцы вошли в пролив Доллард, там стояли на якорях в линию два галеона и фрегат, а за ними лежали в дрейфе буйсы с абордажными командами. Я отдал на них и часть своего экипажа. С парусами нам, надеюсь, работать не придется. Прилив только начался, поэтому каравеллы приближались к нам медленно. Первой шла трехмачтовая, с прямыми парусами на фоке и гроте и латинским на бизани. Паруса новые, с яркими красно-золотыми крестами во всю высоту и ширину. Испанцы любят бога количественно. Длиной каравелла была метров двадцать пять, шириной шесть-семь. Одна пушечная палуба, с каждого борта по двенадцать портов. Плюс фальконеты на надстройках. Шедшие за ней были меньше, причем место в строю определялось тоннажем: наименьшие шли замыкающими. Красиво шли. В полветра, подгоняемые приливным течением, с величавой плавностью лебедей. И в такую красоту мы сейчас будем стрелять.

Когда флагманская каравелла приблизилась к нам, я скомандовал трубачу, приданному нам адмиралом:

— Начинаем.

Я не лез в руководители этой операции, но адмирал и его заместитель самоустранились. Видать, действовали по принципу «инициатива наказуема исполнением». Придумал план — вот и командуй.

Звонкий сигнал разлетелся над проливом. С последними его звуками загрохотали пушки. Карронады фрегата через одну были заряжены книппелями и картечью. Первые били по парусам и рангоуту флагманской каравеллы, вторые — по палубам, на которых, правда, матросов было немного. Пушки с гондека ударили по надстройкам. Черный дым лететь против ветра не захотел. Его снесло на фрегат, на носовую его часть, а на корму принесло другое облако, со стоявшего справа от нас галеона, который разрядился во вторую каравеллу. Наибольший урон мы нанесли парусам и кормовой надстройке, заделав в ней большую дыру. Наверное, два ядра попали рядом. В дыру был виден полураздетый человек, лежавший на палубе в каюте. Белая рубаха на нем стремительно краснела, пропитываясь кровью. Каравелла, медленно теряя ход, прошла мимо нас. За ней последовала вторая, тоже лишенная парусов и получившая несколько ядер в обе надстройки и в корпус выше ватерлинии. У третьей, в которую стрелял галеон под командованием Биллема ван Треслонга, кормовая надстройка была разворочена основательно. Пострадал или рулевой, или рулевой устройство, потому что корабль начал уходить вправо, от нас. Следовавшие за ними каравеллы начали обгонять ее по левому борту, а потом уходить вправо, чтобы спрятаться за первыми двумя. Они не знали, что их ждет впереди, предполагали худшее. Мы успели перезарядить карронады и лишить парусов еще две каравеллы, восьмую и тринадцатую. Последней досталось еще и от наших пушек. Галеоны из пушек больше не стреляли, зато из фальконетов палили часто и по всем подряд каравеллам, даже по тем, которые мы уж точно не захватим.

Когда замыкающая каравелла вышла на траверз фрегата, я приказал трубачу:

— Давай сигнал буйсам.

Рыбацкие суденышки резво рванули к пяти каравеллам, которые приливное течение сносило по проливу к материку. На палубах появились лестницы с крючьями и упорами, которые до этого прятали в трюмах. С обеих сторон загрохотали фальконеты, тяжелые и легкие мушкеты, аркебузы, пистолеты. В абордажном бою испанцы показывали себя лучше. Впрочем, сопротивлялись не долго. Как мне сказали, матросы на этих каравеллах — в основном жители Нидерландов, которым нападавшие были все-таки ближе. В любом случае, погибать за испанцев они не собирались. Сражались только испанские солдаты и офицеры, которых было мало. По моему совету им кричали, что сохранят жизнь. Это ли помогло, или гезы научились брать на абордаж большие корабли, но справились быстро. К вечеру две наиболее пострадавшие каравеллы уже стояли в порту под разгрузкой, а остальные — на якорях рядом с нами.

Когда я прибыл на флагманский галеон, у адмирала Вильяма ван дер Марка на столе уже лежали документы на груз со всех призов. У гёзов была тайная надежда, что на каравеллах окажется серебро и золото. Увы, из металлов была только медь в слитках и той немного.

— Груз на каждой потянет тысяч на двадцать пять-тридцать. За каравеллы получим около восьми. Продадим три, которые больше всего пострадали. Остальные пополнят нашу эскадру. Одной будет командовать Ленарт ван Грефф, а второй… — барон Люме виновато улыбнулся мне, — …придется забрать у тебя Матейса ван Лона. Среди наших больше ни у кого нет опыта командования большим кораблем.

— Вместо него к тебе перейдет мой племянник Дирк, — предложил Биллем ван Треслонг.