Морские рассказы. Сказки о мёртвых

– Подойди сюда,– сказал вождь, – отныне ты принят в дружину Эрика мореплавателя. И этот меч со временем будет принадлежать тебе. А чтобы скрепить отныне наш союз я буду тебе отцом и звать тебя будут Агни Эриксон.

Через много лет Агни Эриксон стал морским вождём и снискал себе великую славу, и история его жизни и его плаваний прогремела на всю Скандию, и все матери повторяли: «расти и вырастишь таким же, как Агни Эриксон!»

Эрик так и не вернулся на родину и, говорят, что он так и плавал до конца своей жизни на своём надёжном и верном дракаре, ставшем ему домом. И уже стариком, наконец, осуществил свою давнюю мечту – достиг Свальбарда, самого северного острова земли, края земли, за которым и начинается страна мёртвых, Хельхейм и виден радужный мост Биврёст, и башни Асгарда, страны богов-асов. И, говорят, что скончался он в возрасте 95 зим и похоронил его верный друг Асбьёрн, с котором он к концу жизни побратался. Курган его, засыпанный камнями находится на одном из северных островов близ Свальбарда, а сердце покоится на берегу Норегр, куда ему так и не суждено было добраться.

14 Марта 2014

Сказки о мёртвых

Сын бури

Море сотрясало гранитные скалы крохотного, затерянного среди шхер, одинокого островка, волны с глухим гулом накатывались на причал, и разбивались о единственный волнолом сотнями мельчайших солёных брызг. Я распахнул окно, в которое тут же с воем ворвался свирепый северный ветер, бросивший мне в лицо мириады солёных брызг и капель дождя. Ослепительно сверкнула раздвоенная хвостатая молния, и где-то, наверное, загрохотал гром, которого не было слышно за грохотом бури. Ветер трепал мои длинные до плеч белокурые волосы, трепал полы тонкой льняной ночной рубахи. Но мне было не до него. Я стоял, облокотившись о каменный подоконник и думал.

Вот в такую же осеннюю бурную ночь, три года назад я в последний раз обнимал свою любимую Астрид. Милая, милая Астрид, где ты теперь? Наверное, разъезжаешь по улицам Стокгольма в карете или гуляешь, богата одетая под руку с каким-нибудь франтом? Или нет? Может, ты вообще на другом конце света, и давно забыла своего Эвинда, того, кого когда-то любила, кому клялась в вечной любви, с кем собиралась бежать с родного острова, из страны, чтобы быть только вдвоём. Помнишь ли ты Того двадцатилетнего юношу, которого пылко целовала, и который… Который проклинаем и твоим отцом, и всем рыбацким посёлком. А за что?

Я тяжело вздохнул. Десять лет назад умерла моя мать, тот единственный человек, стоявший между мною и другими жителями посёлка.

……

Они сразу невзлюбили его. Хэвэрд был не похож на них, пропахших морской солью и тухлой рыбой, на них, чьи руки были покрыты многолетними мозолями и рубцами от вёсел лодок, их лица были грубы от ежедневной работы в открытом море, где студёный ветер делает лица людей похожими на гранитные скалы. Как Хэвэрд был не похож на них, сильных, широкоплечих, с обветренными лицами и мозолистыми руками, на этих заросших бородами людей в промасленных рыбацких куртках, людей, не знающих ничего, кроме своей лодки, сетей, моря и ветра. Хэвэрд, родившийся далеко, на самом юге Норвегии, где климат не сравнимо мягче, где говор более певуч и нежен, где люди живут в больших городах, где летом ночи бывают тёмными, где… Высокий, но статный как девушка, светловолосый и голубоглазый, но с гладко выбритым лицом, благоухающий духами Хэвэрд был чужаком здесь, на этом безымянном островке, лежащем между Лофотенскими острова и северо-западным побережьем Норвегии. Но что это значило для молодого двадцатилетнего юноши, который привык к тому, что на него смотрят косо, потому что он всюду был чужаком.