Морские титаны

Как видим, недооценка противника и стереотипное мышление сыграли свою роль, причем здесь речь идет о броненосцах (случай с «Боярином» даже упоминать стыдно — историки его «деликатно забыли»), а не о крейсере 1–го ранга! Разумеется, офицеры не сомневались в своем образцовом выполнении воинского долга. Так, капитан 1–го ранга Дмитриев, командир «Пересвета», после попадания в его корабль 10 японских снарядов и опасаясь взрыва (!) открыл кингстоны и посадил броненосец на грунт артурского рейда. После затопления на мелкой воде офицер приказывает подорвать все, что имеет хоть какую‑нибудь ценность. Сомнения его не терзают, и слухи о ремонте «Варяга» кажутся, очевидно, чем‑то далеким и фантастическим. Лейтенант Черкасов, руководивший разрушением «Пересвета», искренне пишет, перечислив все повреждения броненосца: «Из всего этого видно, что поднять корабли, затопленные в Артуре, представляется делом весьма сложным, трудным, кропотливым и страшно дорогим. Починка кессонами (приспособление, позволяющее заделывать огромные пробоины корабля на плаву, не прибегая к постановке в сухой док), как чинили мы свои корабли, теперь невыполнима, так как кессон может присосаться только к находящимся на плаву кораблям. Следовательно, для подъема наших кораблей японцам придется построить кругом каждого броненосца по сухому доку и, откачав воду, чинить повреждения, если только от стоянки на грунте корабли не развалятся сами собой. Понятно, что постройка одного только такого дока займет два–три года работы и обойдется дороже современного броненосца!» и т. д.

Кстати, абсолютно так же думали и англичане — главные законодатели военно–морских технологий. Однако появлялся гениальный Сибаяма, и начиналось что‑то невероятное! Не прошло и года, как уже другой русский офицер, капитан В. Семенов, напишет в своем дневнике: «17 августа 1905 года «Пересвет» вышел из дока и пошел куда‑то… Боже, какой позор! Больно глядеть. Как ударило по сердцу! Идет под своими машинами, под японским флагом!» Добавлю: «Пересвет» пошел в Японию на перекраску и участие в большом параде в честь победы над Россией. История печальная, но снимающая с капитана 1–го ранга В. Ф. Руднева все обвинения. Если, конечно, подходить к эпопее с «Варягом» объективно.

Нельзя исключить и версию о полной уверенности командира корабля в скорой победе над японцами и, разумеется, вводе в строй «Варяга» под родным флагом. А в этом случае уничтожение даже тяжело поврежденного корабля являлось бы откровенной глупостью, граничащей с преступлением. В успешный десант на Японские острова тогда верили все и даже всерьез готовились к параду в Токио. Достаточно почитать газеты того времени.

Теперь о потерях японцев и малоэффективной стрельбе русских в том знаменитом бою. Без сомнений, стреляли комендоры «Варяга» плохо! Даже в тех страшных условиях могли бы лучше. Однако этот порок был свойственен всему Тихоокеанскому флоту империи. Перед войной артиллерийским учениям времени уделяли очень мало, сказывался и дефицит снарядов, чаще доставляемых через всю страну по железной дороге из столицы либо же пароходами, что занимало долгие месяцы. Эскадра периодически меняла свой состав, пополнялась новыми кораблями, и в условиях бешеной гонки за лидерство в регионе учебе отводилась самая незавидная роль — последняя. В Петербурге торопились! Так, например, построенный во Франции эскадренный броненосец «Цесаревич» прямо с приемных испытаний в Средиземном море пошел на Дальний Восток! На усиление флота. При этом корабль имел серьезные проблемы с орудийными башнями и был боеспособен примерно на 60 процентов. Россия играла мускулами, но к серьезной войне здесь готова не была. И это объективная реальность, а не оправдание. Но и в этом случае моряки I Тихоокеанской эскадры стреляли намного лучше, чем артиллеристы русских кораблей II эскадры, погибшей при Цусиме в мае 1905 года. Это отмечают и японцы. «Варяг» же вступил в сражение с багажом боевого опыта, который имел. Долгое стационирование выучки экипажа не повышает, скорее наоборот. До Владивостока и Артура далеко, да и там каждый снаряд на вес золота. И все же в никудышной стрельбе русских в их первом бою позволю усомниться. В хронике службы крейсера часто упоминаются так называемые стволиковые стрельбы — огонь из мелкокалиберных пушек, прикрепленных к стволам орудий большего калибра. Так что капитан делал все что мог для поддержания боеготовности вверенного ему корабля.

В отчете Руднев пишет: «Итальянские офицеры, наблюдавшие за ходом сражения, и английский паровой катер, возвращавшийся от японской эскадры, утверждают, что на крейсере «Асама» был виден большой пожар и сбит кормовой мостик; на двухтрубном крейсере между труб был виден взрыв, а также потоплен один миноносец, что впоследствии подтвердилось». Увы, не подтвердилось!