Морские титаны

— Я раздавлю Черноморский флот!

И все же назвать дальнейшие события «черноморской Цусимой» (или ее началом) язык не поворачивается. Сушон, подобно всем европейским офицерам, глубоко презирал флот России после ее поражения в войне с Японией. Подобное пренебрежение к противнику всегда чревато серьезными просчетами и неминуемой оплеухой в ответ.

Дислокация российского флота перед атакой немецкого корсара выглядела так; в Севастополе находилось семь броненосцев постройки конца XIX и начала XX века. Они были разнотипными, но вместе могли не только дать линейному крейсеру достойный отпор, но и отправить его на дно. Калибр орудий трех из них составлял 305 мм, и уступали древние линкоры немцам лишь в скорости: 16–18 узлов (30–33 км/ч) было для них пределом. В главной базе флота стояли три крейсера, одна канонерская лодка, пять эсминцев, четыре подводные лодки, четыре минных заградителя и четыре транспортно–посыльных парохода.

В Евпатории дислоцировались 13 эсминцев; в Одессе стояли две канонерки и один минный заградитель. В море же на момент атаки находились три эсминца и минный заградитель «Прут». Флот имел подавляющее превосходство над любым противником в акватории Черного моря, и даже приход «Гебена» особого значения не имел. Во всяком случае, при совместном действии додредноутов.

Командовал всеми этими кораблями адмирал Андрей Августович Эбергард. Это о нем хлестко высказался адмирал С. О. Макаров:

— Не может командовать кораблем в военное время.

Но император Эбергарда ценил, и в первую очередь за великолепное знание русской поэзии и умение быть душой светских раутов. Этакий русский Милн. Впрочем, это к слову.

А пока, в 4 часа 15 минут утра 29 октября 1914 года, с дежурного парохода сообщили в Севастополь: «Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда».

Командующий немедленно оповещает флот о начале войны с Турцией и… более не делает ничего! Даже не отдает приказ о включении минных заграждений на подходах к Севастополю. Сотни мин приводились в боевое положение с помощью электроэнергии, подающейся с берега, но Эбергард молчит.

В Севастополе ждут возвращения минного заградителя «Прут», отправленного с минами в Ялту за батальоном пехоты. Транспорт — лучше не придумаешь! Сигнальщики с мыса Сарыч доложили о подходящем к базе «Пруте» в 5 часов 30 минут. Позднее минзаг опознали с мыса Лукулл, а затем опустился утренний туман. В полной тишине и из‑за плохой видимости слышались лишь пронзительные гудки нескольких тральщиков, работающих у входа в акваторию севастопольского порта. Через полчаса у командира этой группы перехватило дыхание — черно–серой тенью на них наползал гигантский силуэт двухтрубного корабля. Если это и был «Прут», то слишком увеличившийся в размерах!

В 6 часов 33 минуты линейный крейсер «Гебен» (а это был он) с расстояния 40 кабельтовых (более 7 км) открыл огонь из орудий главного и вспомогательного калибров. Надо отдать должное севастопольцам — ответ последовал незамедлительно! Через несколько минут ответили береговые батареи, а затем ударили орудия брандвахтенного (дежурного) броненосца «Георгий Победоносец». Крейсер «Гебен» выпустил 59 снарядов и вел огонь около 17 минут, крутясь среди гейзеров от русских снарядов на том самом минном поле. Мины активировали, когда крейсер, подобно призраку, уже исчез в тумане.

«Гебен», уничтожая Черноморский флот, сам получил три попадания. Из строя вышел один котел, а палуба местами напоминала овощную терку — осколки русских снарядов искромсали доски настила. Уходя из‑под огня, немцы наткнулись на дивизион русских эсминцев и перенесли огонь на эти смертоносные корабли. Начальник дивизиона капитан Трубецкой бросил свои корабли в атаку, но под плотным огнем противника поврежденные эсминцы отошли. Снаряды врага жестоко искалечили «Лейтенанта Пущина», осыпав осколками «Живучего» и «Жаркого».

А что же возвращавшийся из Ялты «Прут»? В общей суматохе командование о нем забыло. На борту «Прута» находилось 710 мин! Поняв, что гибели не избежать, капитан минзага Быков приказал открыть кингстоны и затопить корабль. Турецкие эсминцы подобрали 75 человек из его экипажа.

К этому моменту «Бреслау» уже отстрелялся по Новороссийску, потопив один пароход и подпалив баки с нефтью. Поставив 60 мин в Керченском проливе, маленький спутник «Гебена» тоже пошел домой. Бомбардировке подверглись Одесса, Феодосия и Ялта. Несколько пароходов были потоплены, и причинены незначительные повреждения строениям и зданиям в портах. Канонерской лодке «Пейкешевкет» так и не удалось перерезать кабель, связывающий Варну и Севастополь. Позднее не преуспел в этом и «Бреслау». Корабли оттягивались к Босфору. Обещание Сушона «раздавить Черноморский флот» ограничилось гибелью минного заградителя «Прут», канлодки и нескольких пароходов. Но главная задача была выполнена — немцы втянули Турцию в войну!.