Морские титаны

Немцы впервые убедились, что уничтожение ядра русских броненосцев в их полном составе — дело безнадежное. Севастопольцы тоже не огорчились. Бить врага можно, лишь бы в рубках адмиралы не подвели. Комендоры–черноморцы действительно заслуживают похвалы, чего об адмиралах как раз не скажешь. Столкновение у мыса Сарыч стало уникальным в истории морских сражений. Пожалуй, ни один бой не может похвалиться таким количеством командующих, принимавших в нем участие. Факт удивительный, но на пяти русских броненосцах находились целых три адмирала! На флагманском «Евстафии» держал свой флаг командующий флота А.А. Эбергард; на «Пантелеймоне» находился начальник дивизии линкоров контр–адмирал. Новицкий; на «Трех Святителях» — начальник 2–й бригады линейных кораблей, также контр–адмирал князь Путятин.

Крейсера действенного участия в бою не принимали, но и ими командовал адмирал. При таком количестве высших чинов, да еще при весомой, подавляющей остальных харизме Эбергарда и результаты оказались скромными. У семи нянек, как известно, и «Гебен» без присмотра.

После злополучной встречи Сушон не терял надежды навязать русскому флоту бой и, пользуясь преимуществом в скорости, расчленить эскадру броненосцев, успев уничтожить часть из них до подхода остальных кораблей. Это просто‑таки маниакальное желание немецкого контр–адмирала будет стоить ему еще немалых проблем. Но и без встречи с броненосцами ему следовало быть осторожнее. По уровню минного дела флот России занимал одно из ведущих мест в мире, и «Гебен» очень скоро почувствовал это на своей крупповской броне.

5 ноября 1914 года номинальным правителем Порты и Верховным главнокомандующим был провозглашен султан- калиф Мехмед V. Начальником штаба у этого «спасителя отечества» стал немец — генерал Бронзарт фон Шеллендорф, а личным адъютантом — генерал–фельдмаршал К. фон дер Гольц. Этот обер–советник по «некультурным и отсталым нациям» приехал в декабре консультировать султана, младотурок и самого Сушона по вопросам ведения войны с Россией.

Высказав мнение, что с Рождеством активность русских будет желать лучшего, советник решил выйти в море на «Гебене» для ознакомления с театром военных действий. Думается, у Вильгельма Сушона по поводу праздности противника мнение было другое. Во всяком случае, контр–адмирал, решил остаться на берегу. В море уже находился «Бреслау» с отрядом миноносцев, перехвативший русский пароход «Атос».

Большую активность проявили и черноморцы — флот проводил операцию по блокированию угольного района Зонгулдака. Для прикрытия легкого крейсера «Гебен» и вышел из Босфора. Приняв пленных с «Атоса», линейный крейсер с важной персоной на борту двинулся обратно. Уже были видны входные буи и сторожевые суда пролива, когда под днищем гиганта рванула мина. Толчок едва не сбил всех с ног, и тут корабль наполз (иначе не скажешь) на второй смертоносный снаряд. Причем обе мины взорвались в носовой части «Гебе- на» по разным бортам, проделав две здоровенные пробоины общей площадью более 100 квадратных метров. Крейсер сразу же принял 600 тонн воды, и лишь переборки предотвратили дальнейшее поступление ее внутрь корпуса Заметно осев носом, корабль потащился к Константинополю.

Фон дер Гольц был огорчен, Сушон взбешен — в турецкой гавани не было сухого дока для заделки пробоины подобных размеров. Виновниками этого удручающего события, происшедшего 26 декабря 1914 года, стали русские минные заградители «Константин» и «Георгий». Теперь мины станут неотъемлемым спутником «разрушителя империй». А пока корабль решили латать. Одна проблема — как? За время обсуждения этого вопроса русские мины преподнесли еще один подарок — 2 января на этом же минном заграждении подорвался турецкий линейный заградитель «Берк».

Так как подрыв «Гебена» произошел на глазах моряков сторожевого охранения, да и высокопоставленный гость из Берлина с его офицерами штаба скрытностью не отличались, факт тяжелого повреждения корабля утаить не удалось. Причем не от русских. Последние как раз некоторое время оставались в полном неведении. Впрочем, к этому мы еще вернемся. А пока в Константинополе началась паника. Народ толпами хлынул к морю. Слух о том что «Явуз Султан Селим» погиб, липким страхом начал заползать в души османов. Корабль, так некстати ввергнувший и без того обездоленную страну в мировой конфликт, успел стать и символом военного могущества, и гордостью нации. Сушон, понимая, какой эффект могут вызвать слухи о катастрофе, приказал отшвартовать «Гебен» на виду султанского дворца — с видом на Сераль. Издали, с пробоинами, прикрытыми пластырем (брезент, накрывающий пробоину с внешней стороны борта), корабль выглядел абсолютно целым и боеспособным И конечно, контр–адмирал развил бурную деятельность по спасению своего флагмана.