Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

Опыт первых лодок со шноркелями вряд ли мог вселить уверенность. Самая первая лодка, «U-264» под командованием лейтенанта Лоокса, была потоплена британским эсминцем в феврале, а командир и механик второй лодки, которая также была потоплена, крайне критически отнеслись к устройству. И хотя была создана специальная школа по использованию шноркелей – в Хортене, фьорде Осло, – командиры по-прежнему относились к шноркелю с подозрением.

Головная часть устройства была покрыта пористой резиной, предназначенной для поглощения импульсов радиолокационных станций противника, на ней также была установлена антенна поисковой радиолокационной станции для применения ее во время использования шноркеля. Но в целом пользы в применении шноркеля было мало. Если шноркель хватал воду, то автоматически захлопывались клапаны, и дизели тут же переключались на потребление воздуха из лодки, что сразу создавало разреженность воздуха внутри лодки и неблагоприятно влияло на глаза и уши людей. А если шноркель оставался под водой слишком долго и давление воды в выхлопной трубе превышало давление выхлопных газов, то газы попадали в лодку, что вызывало у команды всякого рода неприятные ощущения, начиная от головной боли, изнеможения и ломоты в конечностях до рвоты и даже смертельного исхода.

Выход нашел Шретелер, командир «U-667». Он, по его словам, по дороге на базу девять дней не всплывал. Необходимо было, говорил он, немедленно останавливать дизели, если шноркель хватал воду, и газы не попадали в лодку. Нужно было лишь подправить инструкции по применению шноркеля, чтобы дело поправилось.

Но несколько лодок еще действовали в дальних водах, и именно они добились в это время наибольших успехов. «U-66», под руководством уже третьего командира, Зеехаузена, потопила пять судов в Гвинейском заливе. Но когда в этот район направили еще три лодки, они обнаружили: район опустел. После того как союзники открыли путь через Средиземное море, путь вокруг мыса Доброй Надежды потерял свою былую ценность.

Пришла неприятная разведывательная информация о том, что противник пытается обнаруживать лодки, сбрасывая с самолетов гидроакустические буи. Похоже было, что эти буи автоматически посылают результаты своей работы на самолеты. Вскоре после первого сообщения о новом устройстве было получено дешифрованное сообщение с самолета противника над Карибским морем о контакте с подводной лодкой. Такое могло случиться только при наличии посредника между самолетом и лодкой, поскольку у самолета не было средств для прямого обнаружения лодки в подводном положении. Командиры лодок получили приказ сразу по обнаружении таких буев уходить от них на полном ходу.

Но где бы лодки ни появлялись и как бы далеко ни заходили, после их появления противник сразу усиливал там противолодочную оборону. Стало очевидно, что не было такого района, который он не мог бы быстро накрыть плотной патрульной сетью.

12 марта Пих на «U-168», Юнкер на «U-532» и Люден на «U-188» должны были иметь рандеву между Мадагаскаром и Маврикием, чтобы заправиться топливом от танкера «Браке». Секретное рандеву состоялось вдали от морских путей, но едва «U-188» успела прервать заправку из-за надвигающегося шторма, как ее наблюдатели заметили самолет, оставлявший за собой дымный след. Лодка срочно погрузилась и сорок минут лежала недвижимо и бесшумно на грунте. Гидроакустики слышали слабый шум винтов по тому же пеленгу, где появился самолет. Потом раздались взрывы снарядов вокруг танкера – на лодке их насчитали 148, четырнадцать раз перемежавшиеся сильной детонацией, некоторые из них потрясли «U-188». Это продолжалось около часа, потом раздался звук разламывающегося, стонущего танкера, потом еще полчаса на лодке слышали более тихие удары. Наконец все стихло, и Люден осторожно всплыл. Единственное, что он увидел, это пахучая широкая полоса топлива, плавающие обломки да шлюпки, набитые выжившими. Солнце зашло, и с тропической стремительностью наступала ночь, тогда Люден поспешил на выручку спасшимся. Он подобрал всех, а затем передал Пиху на «U-168».