Морские волки. Навстречу шторму

– Да, выпустила.

– Лишь бы только нам на беду не поднялся шторм или сильный шквал, а то может сорвать буек. Тогда уже даже вашим эпроновцам нас не найти.

После этого снова началось тягостное ожидание. К счастью, оба они не знали, что через некоторое время над морем пронесся шквал, сорвал их буй и понес его сначала на север, а потом на восток. Некоторое время молчали. Потом Люда предложила подсчитать количество воздуха, оставшегося в их распоряжении, а также наличие воды и еды. Пост центрального управления и обе каюты рядом с ним имели форму правильных квадратов. Благодаря этому Люде легко удалось рассчитать кубический объем этих помещений. В сумме получалось чуть больше двадцати квадратных метров. При нормальной подаче этого количества воздуха в легкие двух людей им хватило бы на четверо суток. Но воздух в подводной лодке был уже испорчен. Не так давно тут находилось шесть человек. Кроме того, воздух не полностью очищался от углекислого газа, и можно было опасаться, что очистители вскоре перестанут работать.

Согласно подсчетам Люды и раненого, у них был запас воздуха на двое суток. Возможно, им придется пускать сюда сжатый воздух из баллонов. Так можно будет увеличить количество кислорода, но одновременно с этим в помещении возрастет и атмосферное давление, что грозило гибелью от кессонной болезни.

Еды Люда нашла столько, что ее могло бы хватить на пять-шесть дней. Плохо было с водой. Ее оставалось семь-восемь стаканов, а значит, нужно было экономить. Это было легче всего, потому что температура на подводной лодке упала. Машины перестали работать, и лодка медленно охлаждалась до температуры окружающей воды. А эта температура не превышала девяти градусов.

Все эти дела отняли часа два, а после этого снова – молчание и тишина. Раненый заснул. Люда задремала, положив голову на стол. Неожиданно ее разбудил настойчивый звонок, зазвучавший на посту центрального управления. Люда встала, и, подсвечивая себе фонариком, подошла к телефону, осторожно перешагнув через трупы офицера и рулевого.

II. Новый шкипер

«Буревестник» покинул Соколиную бухту перед рассветом. Никто не провожал эсминец, но теплой благодарностью командиру и экипажу этого корабля были полны сердца во всех домиках рыбацкого выселка. Весь прошлый день краснофлотцы гостили у рыбаков. Бесчисленное количество раз Марко, Яся, Левко и Андрей с военными моряками рассказывали о своих приключениях. Слушателям все казалось мало, они снова и снова засыпали вопросами и просьбами рассказать. Но больше всех слушал, расспрашивал и сам рассказывал маленький Гришка, который считал себя главным героем.

– Если б я не узнал Ясю и не рассказал про нее деду и маме, то все бы пропали, – говорил он.

И теперь, когда корабль вышел в море, поворачиваясь навстречу солнцу, вахтовый командир ласково улыбнулся, вспоминая Гришку.

«Буревестник» шел ускоренным ходом, дожигая в своих топках последние запасы угля. Трофимов торопился доставить в Лузаны раненого Стаха Очерета и сдать Анча.

Утреннее солнце с легким ветерком и мелкой волной встретило эсминец в открытом море, далеко от острова.

С восходом солнца проснулся на «Колумбе» Андрей Камбала.

Эту ночь он провел на шхуне в полном одиночестве. Марко спал дома, на маяке, Левко – в выселке, в доме своих родителей, раненый шкипер лежал на эсминце, в корабельном лазарете. Рулевой с вечера вернулся на шхуну, переспал ночь и теперь думал, что нечего зря простаивать, а нужно готовиться в дорогу, в Лузаны, сдать там рыбу, которая и так сутки перестояла, и отремонтировать мачту.

Андрей взглянул на берег и увидел, как к пристани с разных сторон спускались три фигуры, охваченные утренним солнцем. Он взял бинокль и принялся их рассматривать. Первого узнал. Это был Марко. Он шел от маяка, наверное, не выспавшись, и спешил на шхуну. Вторым был Левко. Третьей фигуры Андрей никак не мог узнать, разобрал только, что это девочка.

– Кого ж это так рано несет? – спрашивал сам себя рулевой, и только когда все трое сошли на пристань, узнал в девочке Ясю Найдену. Через несколько минут рыбаки и девочка были на шхуне.

Когда шкипер отсутствовал, его всегда замещал Левко. Рулевой и юнга ждали его приказов. Моторист прошелся по палубе, оглядел рубку, где уже замыли следы крови, сломанную мачту, мотор, поднял несколько рыбин, понюхал, бросил обратно и обратился к товарищам:

– Доктор сказал, что наш шкипер сможет вернуться на шхуну не раньше зимы… Через неделю или две Марко едет в город сдавать экзамены в техникум. Там он, наверное, и останется… Нужно думать про набор новой команды на «Колумб».

– Никуда я сейчас не поеду, – быстро отозвался юнга.

– Почему?

– Я не хочу вас сейчас бросать, – волнуясь, отвечал парень. – Мне жаль наш старый «Колумб», я хочу дождаться, когда дядька Стах выйдет из больницы, когда поставим новую мачту, когда… – его голос стал тише и медленнее, – когда водолазы обыщут дно моря, поднимут пиратскую лодку и найдут тело Люды Ананьевой, и мы ее похороним. Только тогда я поеду учиться… Очередные наборы моряков в техникум будут еще зимой и весной.