Морские волки. Навстречу шторму

IX. Декомпрессионная камера

Разве могла команда «Колумба» остаться равнодушной, когда узнала в Лузанах, куда отправились «Буревестник» и «Пенай». Как только уполномоченный Рыбтреста утвердил Марка исполняющим обязанности шкипера шхуны, а Ясю временным юнгой, как новый шкипер обратился с просьбой позволить ему заменить дежурный рейс походом на место спасательных работ. Конечно, им, участникам тех событий, это позволили.

Утром «Колумб» уже стоял в двухстах метрах от «Буревестника», и Марко на каюке перебрался на эсминец. Назад вернулся с двумя краснофлотцами, разматывая за собой изолированный провод и везя телефонный аппарат с репродуктором. Комиссар эсминца послал этот временный подарок рыбакам, чтобы оповещать их о ходе спасательных работ. Одновременно с этим «Колумб» получил разрешение держать одного своего представителя на борту эсминца, чтобы тот мог по телефону сообщать своим товарищам все новости.

Колумбовцы дежурили на палубе эсминца по очереди. Разделили между собой трехчасовые вахты, и Левко первым поехал на эсминец отбывать дежурство.

На «Буревестнике», да и на «Пенае» немало поволновались, пока Варивода обследовал свою находку. Наконец, когда он сообщил, что услышал долгожданный ответ, волнение выросло неимоверно. Спокойными были только начальник экспедиции, инженер ЭПРОНа, сигнальщик и дежурный старшина, полностью занятые наблюдениями за Вариводой.

Убедившись, что в лодке еще остался кто-то живой, инженер попросил начальника экспедиции выслушать его план.

– Какими бы темпами мы ни работали, – сказал он, – даже при наличии подводного танка, который вот-вот должен прибыть, нам нужно 3–4 дня на подъем подводной лодки. Из сообщения Вариводы я делаю вывод, что тот, кто еще жив на подводном корабле, не проживет столько времени. Спасение живых людей требует сделать все в течение часа. Вот план осуществления этой операции, которую, как мне кажется, позволит провести тихая погода, технические возможности, а главное – энтузиазм наших людей. В нашем распоряжении на «Пенае» есть декомпрессионная камера, предназначенная для лечения водолазов, если у них начинается кессонная болезнь. В эту камеру могут поместиться три, а то и четыре человека. Если водолаз после подъема с глубины чувствует приступы кессонной болезни, его помещают в эту камеру вместе с доктором. В камеру накачивают воздух под таким давлением, которое равняется давлению на глубине, с какой подняли водолаза. Потом, медленно выпуская воздух, снижают давление до нормального. Таким образом водолаз постепенно избавляется от растворенного в крови азота. Камера герметично закрывается, выдерживает большое давление, оснащена телефоном, освещена, принимает и выпускает воздух. Я предлагаю погрузить эту камеру под воду при помощи затопленных понтонов, посадить туда врача и водолаза-электросварщика. Под водой водолазы направят камеру к подводной лодке, прикрепят ее электросваркой. Водолаз в камере электропилой распилит отверстие в лодке и тем самым запустит туда свежий воздух. Только таким способом можно спасти людей, если они проживут еще несколько часов.

Помолчав, командир распорядился:

– Согласен! Давайте быстрее!

Трофимов понимал рискованность предложенного инженером плана. Неудачное приваривание камеры к лодке, разрыв трубопровода, обрыв какого-то понтона, вылет камеры из глубины на поверхность – все это могло привести к гибели тех, кто еще жил на лодке, и тех, кто должен был опускаться в камере. Но это был единственный способ спасти людей в затонувшем судне.

На протяжении двух часов готовили камеру к спуску. Военный врач с эсминца подбирал лекарства и необходимый инструмент. Командование еще не решило, кто из водолазов будет спускаться в декомпрессионной камере. Лучшей кандидатуры, чем Варивода, не было, но водолаз в это время находился на глубине десяти метров, и раньше, чем через полтора часа, на поверхность выйти не мог. Кроме того, после глубоководного спуска ему долгое время нужно будет отдыхать. Перебирая имена других водолазов, командир решил посоветоваться со своим водолазным старшиной. Последний сразу же начал настаивать, чтобы в декомпрессионной камере спустили его.

– Я совсем не так устал, как вам кажется, товарищ командир, – говорил Варивода, – а гелиевый воздух – чудесная вещь. Мне кажется, что я погружался не глубже сорока метров.

– Но мы еще полтора часа будем вас поднимать.

– Прикажите вытащить сразу, запакуйте меня в камеру, а там легко согнать две атмосферы, и я снова попаду на «глубину» десяти метров.

После короткого совещания с инженером и врачом командир «Буревестника» согласился на предложение Вариводы. Тем временем на дне уже работали два водолаза, готовя место для приваривания камеры к лодке. На поверхности выглядывали из воды предназначенные для затопления понтоны, на палубе «Пеная» стояла готовая к спуску декомпрессионная камера.

– Подвести водолаза к пароходу и поднимать! – прозвучал приказ Трофимова инженеру.