Морской почерк

Утро 27 августа началось с того, что мы снялись с якоря и пришвартовались к молу. Пожары в городе продолжались, всё небо было чёрным от копоти и с него постоянно что-то сыпалось – хлопья сажи, клочки бумаги, кусочки соломы… Но с рассветом стало не так красочно и не так страшно, так как ослаб эффект зарева. Нас, всех без исключения, поразил порт Маока, который мы, наконец, разглядели: довольно широкий бетонный мол, мы прекрасно смогли подойти к нему бортом; внешний ковш, внутренний ковш – и всё капитально построенное, из бетона, всё очень аккуратное и надёжное. Такого даже в Советской Гавани нам видеть не приходилось, не говоря уже об Александровске-на-Сахалине и других сахалинских портах, где нам случалось бывать. Там всё было деревянное, сделанное, по большей части, “на живую нитку”. И когда мы интересовались почему такие плохие причалы, почему, сплошь и рядом, нет доступных подходов к ним даже для нас, имеющих такую небольшую осадку, обычно отвечали: не позволяет грунт, нет условий для строительства или что-либо в этом роде. Увидев причалы в Маока, я, да и многие, убедились, что при желании и при умении и на наших побережьях все можно было бы давным-давно построить. Просто никто этим не хотел по-настоящему заниматься, все было общее, но, в итоге, ничьё. Так, между прочим, обстояло дело со многим, например, с овощами, которые в августе 1945 г. хлынули во Владивосток из Кореи. До того существовало глубокое убеждение, что ни овощи (включая картофель), ни фрукты в Приморье не растут. А в Корее, которая непосредственно граничила с Приморьем, и овощей, и фруктов было, как говориться, навалом. Просто корейцы занимались их выращиванием и умели это делать, а мы не хотели заниматься и не умели. Проще было убежденно твердить, что в Приморье ничего не растёт.

Когда восхищение молами и ковшами порта Маока несколько улеглось, мы обратили внимание на зеленоватую, очень прозрачную воду, позволявшую детально рассмотреть дно. На этом дне, почти по всей протяженности причальной стенки, на боку, поблескивая никелированными деталями, лежали велосипеды. Их было очень много – считать не имело смысла – и было совершенно непонятно, откуда они тут взялись: впечатление было такое, что их специально сбрасывали со стенки в воду. Позже кто-то мне говорил, что это наши пьяные десантники катались по молам на велосипедах и падали в воду. Десантников вылавливали, а велосипеды оставались в воде. Все это очень могло быть, но я лично такого не видел, так что утверждать не могу.