Морской почерк

2 сентября утром снялись со швартовов и пошли на выход из бухты. Дали прощальный салют из эрликонов в честь героической Красной Армии, достойные представители которой оставались на острове. Тральщики салютовали вместе с нами, но снялись со швартовов минут на десять позже. Мы выстроились в кильватерную линию. Концевым опять шёл ТЩ-596, головным ТЩ-594. И этот головной, как флагман, поднял сигнал: “Б -352°”, т. е. показываю курс 352°.

Из лоции Охотского моря, (вып.1, 1954 г. стр.113).

Остров Шикотан, или Шпанберга, является самым крупным островом в Малой Курильской гряде. Длина его с SW на N0 15 миль, ширина 6–7 миль. Берега его большею частью высокие, скалистые и окаймлены опасностями, которые лежат обычно не далее 5 кбт от береговой черты. Берега острова изрезаны большим количеством бухт, многие из которых могут служить убежищем для небольших мелкосидящих судов.

В полдень вошли в пролив Екатерины и через некоторое время на расстоянии 10 миль увидели отряд кораблей в составе одного фрегата, двух тральщиков типа “AM” и двух транспортов. Как выяснилось позднее, это был второй десантный отряд, вышедший из порта Отомари на Кунашир. Им командовал капитан 3 ранга Чичерин. На вечернем чае в кают-компании, (а точно – в 21 ч. ЗО мин.) я услышал приказ Сталина об объявлении 3 сентября днем Победы над Японией. Это был воистину наш день Победы. Быстро поднявшись на мостик, мы вместе с Тимашевским распорядились поздравить идущие с нами тральщики. Они тут же поблагодарили и поздравили нас…

Так или иначе – мы вернулись на Южный Сахалин, мы чувствовали себя дома. На следующий день весь личный состав был выстроен по большому сбору на правом шкафуте для поздравления по случаю дня Победы над Японией. В 12 ч. устроили праздничный обед с чаркой. Все были на подъёме. Один бедный доктор не принимал участия ни в построении, ни в обеде. Он так хорошо отпраздновал накануне, что вышел из строя на два дня. Я бессменно торчал на мостике. Мне, как штурману, это полагалось. Заодно я смиренно нёс крест вахтенного офицера, давая возможность попраздновать другим. Буду справедлив. Командир также был вполне работоспособным, так же, как и я, почти не слезал с мостика. Захарьян хотел было подменить меня, заступил на вахту, но вскоре под тяжестью выпитого, согнулся и уснул. Пришлось отправить его в каюту.

В 16 ч.12 мин. встали на якорь на рейде порта Отомари. Весь рейд и причалы были заняты кораблями, гордо поднявшими флаги расцвечивания. Увольнения на берег не производили.

– Сегодня увольнять никого не будем, – сказал командир, – там (и он махнул рукой в сторону берега) – мир пьяных. В 19 ч. я сменился с дежурства, передав вахту уже выспавшемуся и протрезвевшему Захарьяну.

Месяц после войны

Вернувшись с Шикотана, мы увидели, что пакгауз, привлекавший всеобщее внимание, почти пуст. Несмотря на то, что его почистили (кто, когда и как – это осталось для нас тайной), город стал грязнее и угрюмее. Японцы в нём ещё жили и довольно много, но на улицах показывались редко, и встречаться с ними было неприятно: слишком усердно они улыбались и кланялись. Нам это казалось неестественным. А наши военные, особенно армейские, прибывшие с Запада, вели себя не лучшим образом: пили и безобразничали. Их, конечно, наказывали, но толку было мало. Продолжительная война многих развратила. Дальневосточники, просидевшие в готовности четыре года, были дисциплинированнее, но и то срывались: война и тут делала свое дело.

К ночи окончили погрузку лесоматериалов и 16 сентября распростились с Отомари, который, это надо прямо сказать, нам изрядно поднадоел. Хотя это и была исконно русская земля, но письма сюда нам ещё не шли. А без писем – какая жизнь!

Кстати, об истинно русской земле. С XVII века Сахалин населяли кекгальцы, орочоны (или ороки) и айны (или курильцы). Орочоны говорили на тунгусском языке с примесью гилякских слов; есть предание, что это тунгусы, перекочевавшие на Сахалин из Удского края (т. е. из России). Считалось, что русские на Сахалине впервые появились 17 августа 1805 г., когда пять русских матросов – Иван, Данила, Петр, Сергей и Василий – были высажены Хвостовым в селении Тамари-Анива, т. е. именно там, где теперь находилось Отомари. Эти русские перешли на реку Тымь в 1810 г., в то время, когда в Тамари пришли японцы. Однако, думается, что это только одна из версий. Все жители Сахалина еще в XIX веке никакой власти – ни китайской, ни японской, ни российской над собой не признавали и ясака никому не платили.

Русский флаг в Тамари-Анива был поднят Г. И. Невельским 22 сентября (4 октября) 1853 г. Им там же был основан Российский Муравьёвский пост, начальником которого был назначен майор Н.В.Буссе. С этой даты вся территория Сахалина стала неотъемлемой принадлежностью России.

Что касается Курильских островов, то их населяли айны. На языке айнов “кур” или “куру” означает “человек”. Камчадалы-ительмены называли население Курильского архипелага “кужи”, что значит “живущие на юге”.