Морской почерк

Рано утром 25 сентября мы вышли из Совгавани и уже вечером встали на якорь на рейде Торо. На корабль прибыл майор авиации, комендант гарнизона Торо (фамилию, к сожалению, не помню). Он нанёс визит командиру и предложил ему совершить ознакомительную прогулку по Торо на своём шевроле (а может быть паккарде). Командир с удовольствием согласился и, поскольку в машине оставалось два свободных места, пригласил замполита и меня. На рейде было спокойно, шла небольшая зыбь от норда. Вахтенным офицером на ходовом мостике стоял помощник. Мы вчетвером высадились на шестерке на мол, сели в машину и поехали. Было уже довольно темно. Город находился в нескольких километрах от гавани, дорога шла по горам, поросшим лесом. Комендант рассказывал, что здесь, неподалеку, располагался японский военный аэродром. Сейчас его нет, но место это неспокойно. Здесь орудуют банды, поощряемые, очевидно, фирмой Мицубиси. Добрались до города, проехали по нескольким улицам. Около одного из домов майор остановил машину, сказав, что это парикмахерская, и предложил нам зайти посмотреть, а может быть, кто захочет – подстричься или побриться. Я выразил желание побриться и сел в высокое, сверкающее никелем, кожаное кресло, около которого стояла молоденькая миловидная японка в халатике. В следующее мгновение я оказался лежащим в этом кресле с уже намыленными щеками, и перед моими глазами зловеще сверкнуло длинное лезвие опасной бритвы. Было впечатление, что меня хотят аккуратненько полоснуть по горлу. (– А что? Запросто.) Но ничего этого не случилось. Я был идеально выбрит, с компрессом, с одеколоном, и в качестве платы мог отвесить только низкий поклон, подарить улыбку и воспользоваться несколькими словами майора, сказанными девушке. Я их не понял.

Сели в машину и поехали дальше. Майор продолжал свои рассказы. Вдруг он снова остановил машину.

– А, давайте, поедем в гости!

И поведал нам об одном очень интересном и хорошем человеке, японце, профессоре медицины, с очень распространённой в Японии фамилией – Танако, который уважил просьбу, не уехал в Японию, а остался в госпитале, в Торо, лечить русских и японских раненых и больных. Он говорил, что очень благодарен профессору, подружился с ним и уверен, что профессор будет рад встретиться с советскими моряками. Командир, усомнившись, удобно ли это, и получив абсолютно утвердительный ответ, согласился. Вскоре подъехали к небольшому домику, расположенному на возвышенности. Я заметил – и меня это поразило – что трубы водопровода, сильно утепленные, располагались над поверхностью земли на довольно высоких (2,5–3 м) столбах. В случае аварии можно было сразу обнаружить поврежденное место и устранить неисправность. Нигде ничего не копая, как это делают у нас.