Морской почерк

Есть у Валентина Пикуля небольшой по объёму, но поразительный в простоте и откровенности автобиографический очерк “Ночной полёт”. Беседуя с читателем доверительно, он вспоминает о своих первых литературных опытах – то иронизируя над собой, то по праву родителя гордясь детищем, произведенным на свет в “зеленую” пору молодости. Меня в “Ночном полёте”, как и во всей творческой судьбе автора, более всего поражает упрямая вера в свои силы и возможности: это она, вера, вывела его на дорогу русской исторической романистики, чтобы через годы самообразования в библиотечных залах и за “домашним” чтением (язык не поворачивается назвать домашним без кавычек чтение на чердаке, при свете керосиновой лампы!) превратить вчерашнего дилетанта-пятиклассника в одного из популярнейших прозаиков нашего времени, чьи романы, при неизменно массовых тиражах, всё же не способны были удовлетворить ненасытный читательский спрос. И пусть назвал он “творческой неудачей” свой первый роман “Океанский патруль”, главный герой которого, юнга Рябинин, прожил книжную жизнь куда более яркую, нежели реальный юнга Пикуль, но роман этот был нужен уже хотя бы потому, что явил собой долг памяти всем подросткам военной поры, погибшим на суше и на море, сражаясь с врагом. Ни до, ни после “…патруля” – никто не сделал это лучше, чем Валентин Пикуль!

Годы берут своё – бесспорная мысль. Но годы и дают. Талант литератора-затворника (к жилищу которого я пока не дошёл в своём рассказе) с годами всем нам дал не так уж и мало: жадным до российской старины – хронику десятилетия тираницы Анны Иоанновны “Слово и дело"; “Фаворит” – роман о жестоком и славном времени, в которое правили страной Екатерина Вторая и Григорий Потёмкин при её великодержавной особе; любознательным по части военной истории России – романы “Моонзунд”, “Из тупика”, “Три возраста Окини-сан”, “Крейсера”, “Богатство”, “Каторга"; желающим узнать о хитросплете-тениях дипломатии – “Пером и шпагой”, “Битва железных канцлеров”. Особое место по справедливости занимает “Реквием каравану PQ-17” – строгое, скорбное и точное повествование о героической гибели советских, американских и британских моряков в годы Второй мировой войны.

Затрудняюсь, да и не вижу в том особой нужды перечислить миниатюры Пикуля – эти микророманы, каждый со своим увлекательным сюжетом, из которых, если их собрать воедино, наберется несколько увесистых томов. Занимательнейшее чтение!

Ощущая себя этаким “пикулеведом” (даром, что ли, к тому времени я прочёл все книги этого популярнейшего автора 1970 – 1980-х годов, проштудировал массу статей о нём!), мог ли я всерьёз воспринимать резоны Плана Полоцка по поводу нелюдимости Пикуля! Безосновательными выглядели в моих глазах острастки типа: “Даже не пробуй к нему пробиться, не примет, ещё и заругает”. Я об одном просил – добыть мне номер его домашнего телефона. Оказалось, никто этого номера не знает, и служба 09 его тоже не дает: так потребовал абонент. Три дня прошли в поисках и расспросах – ни малейшего результата. Мне грозило возвращение домой с пустыми руками.

Моя благодарность и низкий поклон славной, отзывчивой женщине Ирине Литвиновой – в ту пору корреспонденту латвийской газеты “Советская молодёжь”! Она приняла близко к сердцу мою заботу, взялась помочь, но предупредила:

– Валентин Саввич две недели назад перенёс инсульт, врачи прописали ему полный покой, мне говорила об этом Антонина Ильинична, его супруга, хотите – позвоню ей, а уж там как повезёт…

Она сняла трубку, набрала номер, поздоровалась, прежде чем изложить суть дела, и я, сидя напротив, услышал, как на другом конце телефонной линии ей выговаривали громким, взволнованным голосом:

– Ирина Петровна, ну о чём вы говорите, у Валентина Саввича дважды на дню инъекции всякие, ЭКГ, – а вы про какое-то интервью. Нет и нет!

Поняв по выражению лица Литвиновой, что мне “не светит”, я зашептал ей под руку:

– Попросите, пусть встретится со мной, расскажет о муже, этого достаточно.

Но про себя подумал: да мне бы только ногу просунуть в дверной проём – а там посмотрим…

Литвинова просьбу мою добросовестно повторила в трубку. Попрощавшись с супругой писателя, сообщила:

– Завтра в одиннадцать утра вас ждут в библиотеке Дома офицеров. Спросите заведующую. Ну, ни пуха, ни пера.

Не в моей привычке посылать к чёрту хороших людей, к тому же и женщину…

– Антонина Ильинична, – начал я с порога на следующий день, в одиннадцать, – мой приезд для вас не такая уж неожиданность, я вам писал, звонил из редакции…

– Письмо ваше мы получили, – услышал я в ответ. – Десятый номер журнала, который вы вложили в пакет, Валентин Саввич прочёл с интересом. Но поймите, он пока ещё очень плох, после инсульта с большим трудом приходит в себя, очень тяжело переживает вынужденное безделье. Два года назад перенёс обширный инфаркт, врачи разрешают ему работать пару часов в день, не больше. Ну хорошо, коль Вас устроит мой рассказ о нём, так уж и быть, задавайте свои вопросы.