Морской волчонок (с иллюстрациями). Перевод Л. В. Рубинштейн, Н. И. Яньков.

Ясно, что нужно подняться над уронвем волн, и опять там пристегнуться. Но как мне удержаться наверху, на абсолютно гладком столбе? Я очень скоро соскользну вниз. О, если бы там было хоть за что-нибудь зацепиться. Гвоздь? Но гвоздя там нет. Я вспомнил, что столб слегка суживается кверху, верхушка его стесана со всех сторон и заострена, а на острие надет бочонок, или, вернее сказать, часть верхнего конца столба пропущена в дно бочонка. И в том месте, где столб входит в бочку есть небольшая кольцевая выемка — уступ, в который хотели упереть бочку. Хватит ли этого для того, чтобы зацепить за него куртку, и помешать ей соскользнуть вниз? Необходимо попытаться это сделать.

Не дожидаясь новой волны, я «атаковал» конец столба. Ничего не вышло — я слетел обратно, внизу меня снова ждали мои горести: меня опять окатило водой. Вся беда была в том, что я не мог, как следует, натянуть воротник куртки — мешала голова, она упиралась в дно бочонка и выемка оказывалась на уровне глаз. Надо попробовать закрепиться наверху не курткой, а чем-нибудь другим.

Но чем же? И это я придумал! Вы сейчас узнаете, что именно. Штаны на мне держались на плечах при помощи помочей. Это были не современные матерчатые подтяжки, а два крепких ремня из бычьей кожи. Я и решил повиснуть на них.

Пробовать и соображать не было времени. Я не имел ни малейшего желания находиться внизу — и опять отправился наверх. Куртка помогла мне. Я натянул ее, откинувшись изо всех сил на спину и стиснув ногами столб.

Таким образом, у меня освободились руки, и я получил возможность оставаться наверху подольше, не испытывая усталости.

Устроившись как следует, я отстегнул помочи. Действуя осторожно, несмотря на неудобную позу, боясь уронить, я связал их в один ремень, сделав узел как можно крепче, стремясь, чтобы суммарная длина ремня была как можно больше. На конце ремня я сделал петлю. Этот конец  обвел вокруг столба и в петлю продел второй конец ремня, таким образом как бы накинул лассо на столб[11]. Получившуюся «большую» петлю продвинул вверх, пока она не оказалась в кольцевой выемке на столбе, и затянул ее, потянув за конец ремня. Мне осталось только опоясать себя свободным концом и завязать его. Я все это сделал довольно быстро и, откинувшись назад, налег на ремень всей своей тяжестью. Я даже перестал сжимать ногами столб и висел с минуту, как повешенный. Если бы какой-нибудь лоцман увидел меня в таком положении в свою трубу, он наверняка решил бы, что я самоубийца или что произошло кошмарное преступление.

Я очень устал и наглотался воды. Вряд ли мое положение было смешным, но я смеялся — страх пропал. Я чувствовал, что спасен, как будто Гарри Блю с его лодкой уже был на расстоянии десяти метров от столба. Пусть буря крепчает, пусть льет дождь, пусть воет ветер, пусть вокруг меня беснуются пенистые гребни! Невзирая ни на что, я останусь здесь, наверху.

Правда, мое положение нельзя было назвать особенно удобным, но выбирать не приходилось. Таким образом, полу вися, полу сидя, я провел остаток ночи.

Если я скажу вам, что в свое время начался отлив, и обнажились скалы, вы решите, что я, конечно, тотчас отвязался от столба и спустился вниз. Нет, я этого не сделал: я больше не доверял этим скалам.

Мне было неудобно, но я оставался на столбе — я боялся, как бы не пришлось еще раз все начать сначала. Вдобавок я знал, что наверху меня скорее заметят, когда настанет утро, и с берега пошлют ко мне на помощь.

И помощь мне была послана, или, вернее, пришла сама собой.

Не успела Аврора позолотить морской горизонт, как я увидел лодку, несущуюся ко мне со всей возможной скоростью. Когда она подошла поближе, я увидел то, что мне лишь грезилось раньше: на веслах сидел Гарри Блю!

Не стану распространяться о том, как повел себя Гарри, как он смеялся, кричал, размахивал веслом, как бережно и осторожно снял меня со столба и положил в лодку. И когда я рассказал ему всю историю и сообщил, что его ялик пошел ко дну, он не стал сердиться, а только улыбнулся и сказал, что могло быть и хуже. И с того дня ни разу ни один упрек не сорвался с его уст — ни слова о погибшем ялике!

Глава 14. ЗАВТРА — В ПЕРУ!

Опасное приключение на рифе не привело к тому, что стал бояться воды. Пожалуй, я еще больше ее полюбил именно за то волнение, которое испытываешь при опасностях.

Вскоре я почувствовал непреодолимое желание увидеть чужие страны, пересечь океан. Каждый раз, когда я глядел на бухту, эта мысль приходила мне в голову. Видя на горизонте белые паруса, я думал, как счастливы должны быть те, которые плывут на этих кораблях. С удовольствием поменялся бы я местами с последним матросом из их экипажа.