Морской волк

Когда я зашел в полутемное помещение, провонявшее кислым вином и перегаром, гул голосов немного стих. Видать, такие важные птицы сюда редко залетают и еще реже вылетают живыми и здоровыми. За тремя длинными узкими дубовыми столами сидели на дубовых лавках, отшлифованных задами, люди разных возрастов и национальностей. Они пили вино из деревянных стаканов емкостью граммов сто пятьдесят. На три стола было всего два глиняных кувшина емкостью литров пять и всего одно блюдо с козьим сыром, порезанным тонкими ломтиками, и хлебом, поломанным руками. Возле блюда и одного из кувшинов с вином сидели четверо, одетые немного получше остальных. На этом различия и заканчивались. Между ними и сидевшими за тем же столом был зазор, небольшой, не заметный не наметанному взгляду. И в будущем я мог сразу определить в группе ожидавших рейдовый катер, кто старший комсостав, кто средний, кто рядовые. Эти четверо явно не матросы, но и на судовладельцев не тянут.

Стойку пока не придумали. Вместо нее использовали прямоугольный высокий стол. Хозяином таверны был кургузый и улыбчивый брюнет с косым шрамом через губы, справа налево вниз, из-за чего черные с сединой усы и борода были разделены на две неровные части и делали лицо комичным. Может быть, улыбался не тавернщик, а я, глядя на него.

— Фидалгу желает выпить и перекусить? — сразу затараторил он. — Самое лучшее вино и самое нежное мясо в городе! Будет готово мигом!

— Я не голоден. Горло пересохло. Налей стакан вина, — заказал я.

Тавернщик зашел в закуток возле стола, принес оттуда медный кувшин и медную чашу емкостью граммов на триста. В кувшине было красное вино, а остальные посетители пили белое.

Чашу наполнил до краев, придвинул ко мне и сразу произнес:

— Два мараведи.

Столько стоил кувшин вина.

Вино было не слишком поганое. На этом его достоинства заканчивались.

Я достал серебряную монету, на которую можно купить бочонок такого вина, поставил ее на рубец, придавив пальцем, и спросил:

— Откуда пришла каравелла с сахаром?

— С островов, — быстро ответил тавернщик, не отрывая взгляда от монеты.

— С каких? — задал я второй вопрос, наклонив монету к себе.

— Не знаю, фидалгу, богом клянусь! — еще быстрее затараторил он. — Если хотите, сейчас сына пошлю, он все разузнает!

Я хотел произнести, что хочу, но сзади раздался хрипловатый мужской голос:

— Могу не только рассказать, откуда привезли, но и показать дорогу туда. Не бесплатно, конечно.

Это был один из четверых «офицеров». Лет тридцати, немного выше среднего роста, крепкий, с кривоватыми ногами, расставленными на ширину плеч, словно и на суше качало. Волосы черные и курчавые. Лицо дерзкое и не глупое. Карие глаза. Крупный загнутый нос с подрагивающими ноздрями, точно никак не разберутся, что за запах их беспокоит? Усы и борода недавно подстрижены, но щеки не подбривал дня два или три.

— Показывать не надо, сам найду дорогу, а если скажешь, поделишь монету с ним, — предложил я.

Сжевав наметившуюся было презрительную ухмылку, подошедший сообщил:

— Каравелла прибыла из Фунчала.

Я положил монету на стол и переместил ее, чтобы находилась между тавернщиком и информатором. Видимо, последний был уверен, что название мне ничего не говорит, потому что смотрел на меня, ожидая следующий вопрос. Первый воспользовался моментом и накрыл монету рукой, но утянуть ее не успел. Кулак второго придавил его руку к столешнице.

— Фидалгу не хочет узнать, где находится Фунчал? — обратившись ко мне с большим уважением, спросил информатор.

Если бы он знал, сколько раз я бывал в этом порту! Уверен, что больше, чем он.

— На Мадейре, — ответил я. — На южной стороне острова.

От удивления он ослабил давление, и тавернщик стремительно утащил монету и сразу на всякий случай отшагнул от стола.

— Налей и капитану вина, — приказал я шустрому тавернщику, догадавшись, что проинформировал меня безработный коллега.

— Как скажите, фидалгу! — быстро произнес обладатель юморного шрама и налил вина из медного кувшина в деревянный стакан.

Выпив сразу полстакана, португальский капитан поинтересовался небрежно:

— Откуда ты знаешь о Фунчале?

— Я много чего знаю. Давно живу, — честно признался я.

Он счел мои слова шуткой и изобразил губами улыбку, но взгляд был серьезный, изучающий. Его карие глаза проводили чашу с вином, которую я поднес ко рту, задержались на перстне. Наверное, прикидывает, за сколько его можно будет продать. Осталось всего-ничего — попробовать убить меня и снять перстень.

Видимо, он угадал мои мысли, опять изобразил улыбку, но на этот раз смущенную, и произнес:

— Такой же герб был у одного из моих предков.

— У кого именно? — поинтересовался я.

— Графа Сантаренского, — ответил он.

Надо же, еще один потомок!

— Алехандру? — задал я на всякий случай проверочный вопрос.

— По-нашему так звучало его имя, — подтвердил он, а потом спросил удивленно: — А ты откуда знаешь?!

— Он и мой родственник. Я из английской ветви его потомков. После смерти жены он уплыл в крестовый поход. По пути принял участие в освобождении этого города и остался здесь, завел новую семью, — рассказал я.