Морской волк

В Плесси закончили строить защитные укрепления, принялись за возведение часовни. Теперь резиденция короля была обнесена двумя валами с палисадами и каменной стеной с башнями, на которых несли караул лучники. Я прошел через трое ворот. Возле первых и вторых несли караул швейцарцы с алебардами в руках и длинными кинжалами на поясе. В одежде предпочитали темно-красный и белый цвета. Только в третьем дворе охрана по-прежнему была из шотландцев. Командир караула — коренастый шатен в синем гауне с серебряными пуговицами, килте в бело-синюю клетку и черной кожаной портупее с серебряными круглыми бляшками с ликом святого Андрея, вроде бы, на которой висел короткий и широкий меч, наверное, фальшион, — поприветствовал меня, как старого знакомого. Сделал он это на родном языке. В предыдущий визит я поздоровался с ним на шотландском. В моем словарном запасе было всего с сотню шотландских слов, но и тех, что произнес, хватило, чтобы шотландцы считали меня чуть ли не земляком.

— Прискакавший вчера гонец сказал, что король сейчас в Сен-Флоране под Сомюром, но собирается перебраться в Бурж, а потом вроде бы в Лион, чтобы быть поближе к тем местам, где воюет герцог Бургундский. Так что можешь до весны гоняться за ним и так и не догнать. Как-то раз итальянские послы не могли полгода его догнать, — рассказал мне командир караула. — Лучше жди здесь. Рано или поздно король приедет сюда. Он мне сам говорил, что только в Плесси чувствует себя в безопасности.

Была у короля привычка общаться накоротке с простыми смертными. Он мог поговорить о жизни и даже спросить совет у нищего на паперти и зайти выпить вина в обычный трактир, угостить там всех и заплатить в несколько раз больше счета. Беднякам и среднему классу это импонировало, богатые купцы считали умелым, как будут выражаться в будущем, повышением своего рейтинга, а сеньоры — придурью.

То же самое мне посоветовал и Жан Дайон, сеньор дю Люд. Он якобы был оставлен в Плесси для выполнения личных указов короля, которые нельзя было доверить абы кому. Так в эту эпоху называли опалу. Она пошла Жану Дайону впрок. По крайней мере, самодовольство и заносчивость вернулись на тот уровень, что был в Ла-Тесте во время нашего знакомства.

— Сейчас к королю лучше не соваться. Он не умеет жить спокойно. Всё время должен охотиться или на зверей, или на людей, воевать с кем-нибудь. Нет внешних врагов — найдет внутренних, нет внутренних — займется личным окружением. Я даже рад, что сейчас вдалеке от него, — объяснил сеньор дю Люд и добавил злорадно: — Вот увидишь, скоро будет наказан кто-нибудь из его нынешнего окружения!

Я даже знаю, чьего наказания он желает больше всего — нового фаворита Людовика Одиннадцатого, сеньора де Аржантона, как теперь называли Филиппа Коммина, бывшего секретаря герцога Бургундского.

Король Людовик прибыл в Плесси в конце марта. За это время Розали успела родить рыжеволосую девочку, а Долговязый Шарль исхудал и обессилел настолько, что почти не выходил из своей коморки на втором этаже. Оттуда все время доносился глухой кашель. Все его обязанности теперь выполнял зять, которого звали Рыжий Шарль. Действительно ли зятя звали Шарль или получил это имя в придачу к трактиру — не знаю. В отличие от короля Франции, мне рейтинг повышать не надо, поэтому с бедняками без дела не общаюсь.

О приезде Людовика Одиннадцатого сообщила Розали, которая судачила у входа в трактир с молочницей.

Она вбежала в зал с кринкой молока и громко крикнула мне, завтракавшему холодной курятиной и сыром:

— Король едет в город! Пошли смотреть!

Мне кажется, владык заводят для того, чтобы была возможность устраивать бесплатные зрелища. Поскольку король мне был нужен по делу, я оторвался от еды и вышел на улицу.

Впереди ехал отряд из полусотни латников-шотландцев. Одеты они были одинаково — в шлемы-армэ с поднятыми забралами, кирасы, наручи и поножи. Вооружены копьями длиной метра три с треугольными пеннонами, на синем поле которых были разбросаны золотые кляксы лилий, длинными мечами и кинжалами. Следом ехал на белом иноходце, у которого сбруя была увешана золотыми висюльками, а длинная темно-синяя попона вышита золотыми лилиями, Людовик Одиннадцатый, король Франции, облаченный в высокую шляпу с короткими полями, обрезанными спереди, тулья которой была обвешена дешевыми образками, длинный, до ступней, и с разрезом сзади, бордовый гаун с золотым шитьем в виде лилий на тонких стеблях, отороченный темно-коричневыми соболями, и украшенные жемчугом, черные сапоги с округлыми носами. Впервые видел его таким нарядным. За королем ехал Филипп де Коммин, сеньор де Аржантон, потом десяток других холуев, а за ними еще полсотни конных латников-шотландцев.