Морской волк (СИ)

Давно их не носил, предпочитал башмаки.

— Не буду, — решила Хелле. — Пусть все знают, что ты у меня первый.

Для меня было важнее, чтобы я это знал. О чем и сказал ей.

— Всё равно, пусть все знают, — настояла она.

Видимо, в городе пошли разговоры, что мы не удержались до свадьбы. Или что она одна не удержалась. Тогда пусть будет в рубашке. Результативнее всего авторитет мужчины подрывает непутевая жена.

Я у нее был первый. Впрочем, мне это стало уже безразлично. Одной больше, одной меньше… Понимая, как важен первый раз для Хелле, а в конечном счете и для меня, постарался сделать ей эту ночь запоминающейся. Она потом долго то ли хихикала, то ли всхлипывала, то ли чередовала эти два процесса.

— Я похожа на твою бывшую жену? — спросила она, когда я уже собирался заснуть.

— Нет, — вяло ответил я, пытаясь понять, какую жену имею в виду.

— Совсем-совсем не похожа? — не унималась Хелле.

— Немного похожа, — признался я. — Она тоже задавала слишком много глупых вопросов.

После чего меня оставили в покое.

Пир продолжался еще два дня. Тесть настаивал на неделе, но я сократил количество пыточных дней заявлением, что мне надо набрать и обучить команду. Матросы у меня были толковые, а вот комендоров и аркебузиров не хватало. Я объяснил Нильсу Эриксону, кто мне нужен и сколько буду платить.

— Думаю, наводчиками и аркебузирами станут сыновья наших родственников. Они считать умеют. — решил тесть. Видимо, на умении считать образование дворянских сыновей и заканчивалось. — Остальных наберем из сыновей моих арендаторов,

Тоже правильно. Арендную плату тесть в кои-то веки получит не только продуктами, но и деньгами.

Мне было без разницы, из кого набрать команду. Предупредил только, что за тупость буду переводить на менее оплачиваемую работу. Видимо, предупреждение сработало, потому что прислали ко мне три десятка моих новых родственников и три десятка сыновей арендаторов. Первые быстро научились стрелять из аркебуз и пушек. Сперва я всех сыновей дворян обучал и тому, и другому, а потом наводчиками сделал лучших, а аркебузирами — остальных. Сыновья бедняков стали заряжающими и подносчиками. Нанял и местного шкипера на роль лоцмана. Звали его Ларс Йордансен. Это был сорокачетырехлетний коренастый мужчина с кривыми ногами и густой рыжеватой бородой и усами, над которыми нависал мясистый красный нос, похожий на недозрелую сливу. Говорил он очень громко. Привык перекрикивать шум ветра и волн. Я его постоянно просил, чтобы не орал возле уха. Ему я положил тот же оклад, что и Лорену Алюэлю — десять экю в месяц. Точнее, эквивалент английскими золотыми розеноблями или серебряными датскими грошами — небольшими монетами с короной на одной стороне и буквой Е, крестом и местом чеканки на другой. Их называли нипеннингами — девять пфеннигов, на которые они менялись. Матросам, аркебузирам и комендорам платил меньше, чем когда-то французским, но все равно для них это были большие деньги. Здесь столько нигде не заработаешь. К тому же, им светила еще и треть добычи на всех. Не знаю, что насвистел экипажу Лорен Алюэль или ольборгцы сами домыслили, но многие соглашались служить бесплатно, только за долю от добычи. Как мне рассказали, в конце прошлого века и начале этого здесь процветали так называемые виталийские братья — местное название пиратов. Кое-кто из них неплохо нажился на грабеже торговых судов, пользуясь войнами между правителями государств, расположенных на берегах Балтийского и Северного морей. Потом ганзейцы поняли, что пираты мешают торговле, и быстро вывели большую их часть. Пиратов, как и тараканов, всех не выведешь.

38

Балтийское море, конечно, более приятное для плавания. Высоких волн здесь не бывает, потому что негде разогнаться, да и мелковато. Штили случаются редко. Зато дожди идут часто, и зимой прибрежные районы покрываются льдом. Впрочем, зимой я собирался сидеть у камина в новом трехэтажном доме, который сейчас строили на месте купленных мною двух дворов, расположенных рядом с центральной площадью Ольборга.