Моруроа, любовь моя

Ни в чем не повинному Пуванаа было 64 года, когда его по приказу Парижа приговорили к восьми годам тюрьмы с последующей ссылкой на 15 лет. Другими словами, он мог выйти 11а свободу только к 87 годам. Если проживет так долго, что было маловероятно. Таким образом, единственный политический лидер во Французской Полинезии, пользующийся среди местного населения большим авторитетом, чем де Голль, навсегда был убран со сцены. Нет сомнения, что последний именно этого добивался. Но почему это было для него столь важно, что он не остановился даже перед самыми грубыми методами? В дни, когда происходила судебная расправа над Пуванаа, представлялось, что единственное мыслимое объяснение — его пренебрежение сценарием деколонизации, составленным де Голлем. Как известно, генерала охватил такой же гнев, когда Секу Туре совершил аналогичную провинность, да еще имел наглость собрать подавляющее большинство голосов на референдуме.

Однако задним числом нам теперь совершенно ясно, что у де Голля была другая и гораздо более серьезная политическая причина побыстрее отделаться от мешавшего ему соперника. К тому времени ему уже было ясно, что Алжир удержать не удастся, а потому необходимо немедля найти взамен Сахары другое пустынное — место, чтобы продолжать ядерные испытания.

Единственной подходящей для этой цели заморской областью были далекие острова Туамоту во Французской Полинезии. В своей книге «L’aventure atomique française» (P., 1968, с. 228) генерал Айере, который любил называть себя «отцом французской атомной бомбы», красноречиво повествует о том, как в 1957 году была выбрана Сахара:

«Развернув карту, мы стали изучать одно за другим заморские владения Франции, чтобы определить, годятся ли они для задуманных нами экспериментов. Как и все истинные французы, мы плохо разбирались в географии и предполагали, что подходящих мест будет сколько угодно. На — самом деле мы быстро убедились, что их совсем мало. Так, острова Кергелен не подходили, во-первых, из-за их удаленности, а во-вторых, потому что там почти круглый год дуют ветры скоростью от двадцати до тридцати метров в секунду. Уединенный остров Клиппертон в Тихом океане нас не устраивал, потому что там нельзя было построить аэродром. Оставалось только два варианта: проводить ядерные испытания либо в Сахаре, либо на островах Туамоту».

Айере добавляет, что предпочел Сахару отчасти потому, что она расположена ближе к Франции и, стало быть, строить базу там дешевле, но главным образом потому, что во Французской Полинезии не было аэродромов.

Полинезийским лидерам следовало заподозрить неладное, когда де Голль, заточив в тюрьму Пуванаа, вдруг решил строить большой аэродром на Таити. Вместо этого все жители острова были безмерно счастливы, что французское правительство наконец-то собралось осуществить проект, на который Территориальная ассамблея десять лет клянчила деньги в надежде, что возникнет цветущая туристская отрасль и колонии будут обеспечены регулярные доходы.

Впервые в истории Таити казенное строительство развернулось быстрыми темпами и без оглядки на миллионные расходы. А ведь надо было засыпать целую лагуну на окраине Папеэте, на что пошло полмиллиона кубометров кораллового песка да еще столько же камня и гальки, которые привозили из речной долины за десять километров. Работы были поручены французской фирме, ранее построившей подобный аэродром в Гонконге. Начались они в июне 1959 года, а уже 3 мая 1961 года аэродром был готов к открытию. Одновременно французское правительство заявило о необходимости построить еще один, «запасной», аэродром международного класса на архипелаге Туамоту в качестве «промежуточной станции для транстихоокеанских туристских маршрутов».

Обычно депутаты колонии добывали полезную информацию в парижских министерствах, узнавая вещи, которые иначе остались бы в тайне. Однако нового депутата, Марселя а Оопа, с первых шагов преследовала болезнь, и вскоре он лег в больницу в Париже. Ему становилось все хуже, и в июле 1961 года он скончался; отца на время выпустили из тюрьмы, чтобы он мог провести с сыном последние дни. Марселя сменил его заместитель Джон Теарики[18], чья биография была сходна с биографией Пуванаа: он тоже был настоящий полинезиец по языку и образу мыслей и основательно изучил Библию. Главное различие заключалось в том, что Теарики — необычная черта для полинезийца — интересовался бизнесом и с большим успехом возглавлял судоходную компанию, организовавшую перевозку товаров и скота, а также пассажиров между Таити и Муреа, родным островом Джона. По своей натуре Теарики был куда сдержаннее и суровее, чем добродушный, любящий дружескую шутку Пуванаа.